Уроки куртизанки - Барбара Картленд

В конце концов после целого дня торгов они. приобрели кобылу капитана Фицпатрика за двадцать пять фунтов, и Джимми на этом иссяк, затруднившись придумать что-нибудь еще.

— Это огромная ответственность, дорогое дитя, — сказала нежно кузина Алина, также оповещенная Корнелией. — И ты должна просить у господа совета, чтобы он помог тебе справиться с этой ответственностью, ложащейся на твои плечи.

— Я не желаю ни денег, ни ответственности, — угрюмо отозвалась Корнелия.

Неделю спустя кузина Алина предложила нанять миссис О'Хаген, приходящую прислугу, на» четыре дня в неделю вместо двух, как прежде, и так же, как и Джимми, больше ничего не смогла придумать.

Для себя Корнелия не желала ничего. Фактически для нее было бы лучше вообще забыть о существовании этих денег.

Деловые бумаги приходили к ней из Дублинского банка, но она оставляла их без ответа, аккуратно складывая стопкой в ящик рабочего стола, который раньше принадлежал отцу.

Однако было приятно сознавать, что больше не надо беспокоиться о счетах поставщиков и что все расходы по хозяйству будут немедленно оплачены. Это была единственная выгода от полученного Корнелией наследства, но и она не. внесла больших изменений в размеренную жизнь Росарилла. Смерть кузины Алины изменила все.

Корнелия и не представляла себе, что смерть этой тихой, мягкой женщины, которая жила в Росарилле с незапамятных времен, перевернет всю ее жизнь. Она не могла предвидеть, что старый адвокат мистер Месгрейв, который прибыл из Дублина на похороны кузины Алины, напишет в Англию ее дяде, лорду Бедлингтону. В письме мистер Месгрейв сообщил, что его племянница осталась одна и необходимо, чтобы кто-нибудь из близких родственников позаботился о юной леди.

И только когда мистер Месгрейв прибыл в Росарилл с письменными указаниями лорда Бедлингтона забрать ее и отвезти в Англию, как будто она была свертком или посылкой, Корнелия поняла, что произошло, и выбранила мистера Месгрейва за вмешательство в ее дела.

— Это был мой долг, мисс Бедлингтон, — спокойно отозвался старый адвокат. — Вы знатная молодая леди. И, если мне будет позволено заметить, я немало размышлял над тем, что вам необходимо занять достойное место в том обществе, к которому вы принадлежите.

— Я принадлежу только Росариллу! — воскликнула Корнелия, сознавая, однако, бесполезность этих споров.

— Ты выросла, а мы совсем забыли про это, — сказал ей Джимми, когда она беседовала с ним на конюшне. — Тебе уже стукнуло восемнадцать полгода тому назад, а кажется, что только вчера ты была такой маленькой, что мне приходилось подсаживать тебя на спину Сержанту и помогать тебе править, а ты падала и злилась. Теперь ты юная леди, дорогая Корнелия, и я должен величать тебя «мисс»и прикладывать руку к шляпе.

— Только попробуй сделать это, я ударю тебя! — вскричала Корнелия. — Ах, Джимми, Джимми!

Ну почему я должна уезжать? Я люблю Росарилл, это часть меня… Я не смогу прожить без лошадей и собак, без дождя, моросящего над холмами, без облаков, плывущих с Атлантики. Слезы катились по щекам Корнелии, когда она говорила, и Джимми пришлось отвернуться, потому что на его глазах тоже выступила предательская влага.

Все происходящее казалось Корнелии кошмарным сном. Не единожды она помышляла о побеге мечтая укрыться среди холмов, где ее никто не сможет найти. Но она была достаточно взрослой и понимала, что в этом случае ее поверенные найдут способ наказать ее, продав всех лошадей например, или откажутся платить Джимми.

Джимми не впервой случалось оставаться без денег, но теперь Корнелия не могла этого допустить. С тяжелым сердцем она смирилась с необходимостью оставить здесь Джимми и уехать с мистером Месгрейвом. Но с этой минуты мир словно погас для нее, потеряв все свои краски, став чужим и неуютным.

Последние свои дни в Росарилле Корнелия бродила как потерянная, и Джимми приходилось обо всем заботиться самому, даже о ее одежде.

— Ты что, собираешься ехать в Лондон в бриджах, малышка? — поинтересовался он.

Впервые за свои восемнадцать лет Корнелия задумалась о том, как она выглядит. Обычно она носила бриджи, а как еще можно ездить на лошади? И в платье не будешь работать на конюшне, помогая отцу и Джимми. Поэтому она всегда больше напоминала сорванца-мальчишку, а не девочку. Свои темные волосы Корнелия заплетала в длинную косу, и ей никогда не приходило в голову сделать себе замысловатую высокую прическу, какую обычно носили девушки ее возраста.

Их немногочисленные соседи-ирландцы были преимущественно охотниками и любителями скачек, как и ее отец. Они говорили почти исключительно о лошадях и мало что смыслили в модах. Но ее мать, Эдит, всегда выглядела привлекательной, даже когда занималась домашним хозяйством или возделывала свой маленький, но поражающий изобилием красок и ароматов цветник.

Изредка, когда отец выигрывал на скачках, он возвращался домой веселым и возбужденным, как мальчишка. Тогда ее мать взбегала по лестнице наверх, укладывала свои лучшие наряды в дорожный чемодан, и они отбывали в Дублин на недельку, отпраздновать это событие.

Корнелия никогда не ездила с ними, но всегда с удовольствием слушала их рассказы о Дублине: как они гуляли по многолюдным, залитым ярким светом улицам, посещали модные рестораны и театры. Ее мать всегда возвращалась в новом нарядном платье и дорогой шляпке, украшенной цветами и перьями.

Мать демонстрировала свои покупки кузине Алине, Корнелии и Джимми. А затем, насладившись вдоволь их шумным восхищением, убирала подальше до того случая, когда удача снова улыбнется им.

Одежда матери оказалась Корнелии впору.

Платья сидели хорошо, однако, даже не бывая еще в Англии, Корнелия догадывалась, что все наряды давным-давно вышли из моды. Но это ее мало беспокоило. Гораздо большее неудобство доставляла длинная юбка, непривычно развевающаяся вокруг ее лодыжек, и шляпка, ненадежно покачивающаяся на плохо уложенных волосах.

Со всей старательностью, на которую была способна, Корнелия скопировала прическу из дамского журнала мод, единственного, которым располагала и который раньше принадлежал кузине Алине. Результат, однако, следовало признать не очень удачным, и Корнелии теперь оставалось только надеяться, что со временем она сможет одолеть эту науку прежде, чем доберется до Англии.

Ночь перед путешествием выдалась бессонной. Удрученная расставанием с Росариллом, Корнелия сознавалась сама себе, что ее пугает и смущает тот большой, чужой мир, о котором она почти ничего не знала. Здесь, среди холмов и лесов, она чувствовала себя уверенно и по-хозяйски. Жеребята бросались к ней на зов и следовали по пятам, а Джимми одобрительно улыбался, глядя на них. Да, Джимми любил ее, он был единственным человеком, которому Корнелия всецело доверяла. Со смертью отца и матери, а затем кузины Алины Джимми и Росарилл были всем в ее жизни. Но теперь и их отнимают у нее!

Единственным лучом надежды в беспросветной мгле было то обстоятельство, как разъяснил Корнелии адвокат, что, когда ей исполнится двадцать один год, она станет сама себе хозяйкой.