Скажи, что будешь помнить - Кэти Макгэрри

Неподалеку откашливается работник аттракциона. Переключаюсь на смех и крики, на запах попкорна. Предлагаю уже выигранную средних размеров змею в розовую и черную полоску и тычу пальцем в другую, здоровущую, которую можно обернуть вокруг себя несколько раз. Трофеи достаются победителю.

Принять мою змею работник отказывается и вместо нее протягивает маленькую, в зеленую и черную полоску.

– Чтобы получить большую, надо победить в четырех играх подряд.

В четырех играх! Господи. Каждая игра – пять долларов. Я могла бы купить пять таких игрушек, но смысл не в этом. Настоящий приз – победа.

Из сумочки достаю сотовый. Пропускаю сообщение от Эндрю – «Ты где?» – и проверяю время. В моем распоряжении целый час. Потом надо вернуться в деловой центр, переодеться и приготовиться к папиной пресс-конференции, на которой моя работа – сидеть, улыбаться и «хорошо выглядеть».

Если рассчитать правильно, у мамы просто не хватит времени, чтобы отругать меня за то, что гуляла без Эндрю. Он – друг семьи, на несколько лет старше меня, и мама выбрала его «понянчиться» со мной сегодня. То есть я отпущена погулять с таким условием, что прихвачу с собой Эндрю. Но дело-то в том, что он не нравится мне, а я не нравлюсь ему. Так что, когда я повернула направо, он пошел налево, и никто из нас не оглянулся, чтобы проверить, следует ли за ним другой. Может быть, Эндрю заложит меня, скажет, что это я его бросила. А может, и не заложит. Так или иначе, я довольна, что поступила, как поступила.

В любом случае, как ни посмотри, у меня есть время по крайней мере для еще одной игры. Отбрасываю назад волосы и отпускаю соблазнительную ухмылочку, ясно декларирующую мои намерения: я не просто выиграю, но выиграю три раза подряд.

– Ну, ребята, хотите сыграть еще?

«Вам ведь не хочется уходить побитыми».

Судя по их физиономиям, я все просчитала правильно. Девушки, с которыми я бы с удовольствием подружилась, только смеются.

– Я сыграю. – Голосок принадлежит ребенку, и моя улыбка тает. Длинные непослушные завитки над круглым детским личиком. Девчушка привстает на цыпочки, протягивает деньги работнику, и он принимает их, даже не взглянув на нее второй раз. – Сейчас я точно выиграю. Должна. Папа говорит, что это мой последний шанс.

Упомянутый выше папа вручает работнику еще пять долларов, берет для дочери молоточек и, как нож в сердце, бросает в меня умоляющий взгляд. Хочет, чтобы дочка выиграла. Ему это нужно. И еще он хочет, чтобы я помогла ей.

Терпеть не могу, когда меня подталкивают, но ведь если я и проиграю, то пятилетней малышке.

– Будешь играть? – спрашивает меня работник аттракциона. Такая уж у него работа – зарабатывать.

Я уже собираюсь отказаться, но… Когда-то и мне было пять, и мой папа сделал для меня то же самое. Передаю свою пятерку и свысока, как принцесса, оглядываю парней.

Для игры требуется четверо, и, чтобы девчушка выиграла, мне нужно, чтобы один проиграл. Они переглядываются, ждут, им интересно, кто же покажет себя мужчиной.

– Проиграть ребенку не зазорно, – говорю я. – И по самолюбию бьет не так уж сильно.

Парень из группы, до сих пор державшийся позади, делает шаг вперед.

– Я сыграю.

В груди у меня волнительный трепет, легкое дрожание невидимых крылышек. Мне хочется, чтобы он посмотрел и на меня, но нет, не смотрит. Отдает работнику аттракциона пятерку и встает рядом со мной.

Вау. А вот это мне определенно нравится.

Он повыше меня. В потертых джинсах и натянутой на широкие плечи белой футболке. И он просто шикарен. Перебрасывает молоток из руки в руку, и мышцы играют так, что я забываю дышать. Волосы светло-русые, на висках короткие, а на макушке подлиннее и в полном беспорядке. Свежевыбритое лицо напоминает мне современную версию Джеймса Дина.

Смотрю и глаз отвести не могу. Он тоже это замечает и поворачивает голову. Мы встречаемся взглядами, и пресловутые бабочки взмывают стайкой ввысь. Теплые карие глаза. Быстро отвожу взгляд, но тут же смотрю украдкой снова и даже улыбаюсь – теперь уже он пожирает меня глазами.

Такое – чтобы кто-то на меня смотрел, а мне это нравилось, – со мной впервые. Впрочем, нет, не кто-то – он. Мне нравится, что он смотрит на меня.

– Дадим ей выиграть, – шепчу одними губами.

Он кивает, и я поднимаю молоток. Я люблю эту игру, люблю выигрывать, и проиграть ради благой цели тоже не прочь, но приходится сдерживаться.

– У тебя хорошо получается, – говорит он.

– Много играю. На каждой ярмарке, на каждом карнавале, всегда, когда только могу. Эта игра – моя любимая. Если бы «Прибей Крота» включили в программу Олимпиады, я бы не один комплект медалей взяла.

Вот если бы этого было достаточно, чтобы родители могли мною гордиться или чтобы этим можно было зарабатывать на жизнь после окончания колледжа.

– Так я, значит, затесался в компанию поклонников «Прибей Крота»? – Смех в его глазах искренний, неподдельный, и я наблюдаю за ним, стараясь понять, знает ли он, кто я такая. Некоторые меня узнают. Другие нет. Я уже научилась распознавать выражение узнавания и вижу, что он понятия не имеет, с кем играет.

Напряжение уходит.

– Точно.

Уголок рта у него поднимается, и я теряю дар речи. Шикарная, роскошная, обаятельнейшая полуулыбка. Он перебирает пальцами рукоятку молотка, и я слежу за каждым его движением.

Под кожей возникает и растет какая-то фантастическая, невероятная вибрация. Сказать по правде, я не вполне уверена, что разбираюсь в таких делах. Опыт общения с парнями у меня ограничен, но что бы там это ни было, я хочу снова и снова это испытывать, на всех уровнях моего естества.

Звенят колокольчики, сердце подпрыгивает, и я вдыхаю, когда видавшие виды пластмассовые кроты начинают выскакивать из дырочек. Первая реакция – ну я вас сейчас всех переколочу, но звонкий смех малышки справа заставляет опомниться и сдать назад. Удар. Еще удар. Надо же что-то выбить. Пусть думает, что мы хотя бы старались.

Стоящий рядом со мной парень поражает нескольких кротов, но в его движениях присутствует ритм. И моя нога сама собой его отбивает. Снова звенят колокольчики, пищит восторженно девчонка, и мои надежды на большую змею тают.

В сумочке чирикает сотовый. Отвечаю на мамину эсэмэску: На аттракционах. Возвращаюсь.

Мама: Поторопись. Думаю, тебе по такому случаю нужно сделать завивку.

Мои волосы, одежда. Для нее это самое главное. Сегодня утром она целый час раздумывала, завить мне волосы или оставить как есть. В итоге сделала выбор в пользу второго варианта. Еще столько же времени мама решала, что я должна надеть в парк, где меня могут узнать. И, наконец, самое трудное: в чем мне нужно появиться на пресс-конференции. Поиски ответа на этот вопрос отняли у нее дополнительный третий час.