Не любовь - Оксана Хващевская

А за окном все сверкало и серебрилось в ярких лучах солнца. Голубая лазурь неба, кружева инея и длинные тени на снегу…

— Ой, на улице самая настоящая зима! — воскликнула девушка и невольно поежилась. Холода Мира не любила.

— Классная погодка! Мы сегодня с друзьями обещали девчонок на горку сводить! — Степик подошел сзади, натягивая на футболку свитер, и тоже глянул в окно.

Мира с удовольствием бы сходила на горку… Жаль, не с кем… Она не могла попросить Степика взять ее с собой. И друзья, и компании у них всегда, с самого детства были разные. Разница в семь лет в этом плане была ощутимой. Мира считалась маленькой для окружения Рудинского, а у самой здесь никогда и не было друзей.

— Унукі мае, — в комнату заглянула баба Нина. — Снеданне ўжо гатова, стыне. Хадземце, паядзім. Сцяпан, ты не замерз уночы?

— Нет, бабуль, нормально спал. А че, может, дров наносить еще за грубку? Или ты хочешь печь топить?

— Трэба печ затапіць! На вуліцы халодна, а бабы кажуць, што будзе яшчэ халадней! Я ўранні печ вытаплю, а вечарам грубку, і будзе цёпла! А то яшчэ памерзнеце ў бабы! Я к вечару кашы пшоннай хочу зрабіць, Міра яе любіць. На вячэру з малаком паясцё!

— Для Миры, как всегда, все самое вкусное! — проворчал Степик и, отвернувшись от окна, побрел в переднюю комнату, где баба Нина уже наливала им горячего бульона. — Что за несправедливость!

— Вот повозмущайся еще, и я тебе ничего не оставлю! — усмехнувшись, сказала ему в спину девушка, следуя по пятам.

Они уселись за стол и тут же набросились на еду. Трапеза затянулась до полудня, поэтому и за водой к колодцу выбрались только после обеда.

Летом к колодцу вдоль заборов вела тропинка, сейчас же ее основательно и безнадежно замело снегом. Поэтому они вышли на проезжую часть, расчищенную и накатанную, блестящую, как стекло. Мира сделала пару шагов и, поскользнувшись, шлепнулась. Ведро с громким стуком отлетело в сторону, всполошив стаю ворон, а Степик обернулся и рассмеялся.

— Очень смешно! — обиженно буркнула девушка.

— Ты права, куда смешнее было бы, если бы ты упала с полным ведром! — беспечно отозвался Степик.

Мирослава состроила ему рожицу.

Степик отвернулся и пошел дальше, посмеиваясь, а Мира, с трудом поднявшись, поплелась следом, размышляя, какую бы гадость ему устроить. Сперва решила подножку подставить, но, здраво оценив собственные возможности, передумала. Зато слепила снежок. Хороший такой, большой и крепкий.

— Степик! — окликнула братца медовым голоском.

Рудинский обернулся, хоть и предполагал, что сестренка может устроить ему какую-нибудь «заподлянку». И не ошибся. Снежок полетел ему прямо в лицо. Он уклонился от снежка и ринулся к девушке, на ходу сгребая снег в ладони.

— Степик!!! — завизжала Мирослава и, откинув в сторону ведро, заметалась на дороге. — Степик, так не честно! Ты просто гнус!

— А кто говорит о честности? — смеялся тот.

Мира побежала к бабушкиному дому, намереваясь провернуть обходной маневр, чуть не упала, едва удержавшись на ногах, правда, очень ненадолго. Ее настиг снежок, разбившись о спину, а потом и Степик. Он толкнул ее и повалил в сугроб на обочине дороги.

— Степик, пусти! — заверещала девушка.

Она отчаянно отбивалась, но братец-то был сильнее. Он обсыпал ее снегом, так и норовя запихнуть его за шиворот куртки. Мира смеялась, визжала, загребала снег руками и бросала его в Степика.

Она первая вскочила на ноги и стала отряхиваться.

— Степик, я уже вся мокрая! — пожаловалась.

— Так и я не лучше! — возмутился Степик. — Но теперь мы квиты!

— Квиты, квиты! Ты мне лучше помоги отряхнуться!

— Ты лучше домой иди, я сам принесу воды. А то еще замерзнешь и заболеешь, как раз под Новый год!..

— Нет, все нормально! Не замерзну! Пошли ведра собирать, а то люди подумают, что мы с тобой сошли с ума!

— Люди? Да где здесь люди! Не видать никого!

Мирослава огляделась по сторонам.

— Что значит, никого? Вон, смотри, кто-то идет! — сказала она, кивнув на идущего по дороге им навстречу мужчину. Но особого значения его появлению не придала. Ну, идет себе человек и идет. Мало ли куда идет и зачем.

Гораздо больше ее заботило то, что бабушка небось уже волнуется из-за их долгого отсутствия.

И только когда мужчина поравнялся с ними, в глаза бросился низко надвинутый капюшон, словно специально скрывающий лицо.

Мира проводила незнакомца недоуменным взглядом и обернулась к Степику.

— Ты чего? — спросила его, заметив, как пристально брат смотрит вслед мужчине.

— Да так… — уклончиво ответил Степик, направляясь к разбросанным ведрам.

— Ты его знаешь? — не отставала девушка.

— Нет.

Баба Нина действительно волновалась. Закутавшись в пуховый платок, стояла на крыльце, высматривала внуков.

— Сцяпан! Міраслава! А дзе вы былі? Я ўжо думала, мо здарылася што! Думала, мо ў калодзеж зваліліся!

— Да нет, бабуль, все нормально! Мы с Мирой просто решили детство вспомнить! — улыбнулся Степик.

— А-а… ну давайце хутчэй у хату! — старушка с большой осторожностью повернулась на крыльце и взялась за ручку двери, но, как будто что-то вспомнив или только сейчас заметив, обернулась. — Міра, а што гэта ты нейкая мокрая ўся?

— Да это я так, бабушка! Мы со Степиком немного в снежки поиграли! — ответила Мира, а у самой зубы уже отбивали дробь.

— Ай-ай-ай! — укоризненно покачала головой баба Нина. — Якія сняжкі? Мароз вунь які на вуліцы! Давай у хату хутчэй і скоранька чаю гарачага! Во, толькі табе ў бабы захварэць не хватала!

Ожидая, пока Степик приготовит чай с малиной, Мирослава сбросила с себя мокрые джинсы и куртку, натянула вельветовые спортивные штанишки, теплые шерстяные носки и забралась к себе на кровать. Натянув одеяло на колени, отодвинула занавеску в сторону, намереваясь немного почитать, согреваясь. Степик и бабушка то и дело заглядывали к ней. Братец даже не раз дотрагивался до ее лба, проверяя, нет ли температуры. Их искреннее участие и забота были приятны.

Степик не пошел с друзьями на горку, как собирался. Вместо этого, устроившись у себя в закутке, тоже с книгой, нет-нет да и вытягивал шею, чтобы убедиться, что с сестрой все в порядке.