Огня дракону! или Микстура от драконьей депрессии - Ирина Владимировна Котова

class="p1">– О, Первогном! – выдохнула Эбигейл раздраженно. – У нас этих шахт уже столько, что клана работать в них не хватает. Папа как напьется, так кого-то в это вовлекает, а маме потом ищи рабочих!

И она решительным шагом пошла в угол, откуда разбегались гости и слышались взревывания гномьего баса. Тиана подумала и двинулась следом.

– Бусинка моя, – взревел лерд Флоин, увидев дочь. Миль-Авентис посмеивался, попивая какой-то темный алкоголь, лерд Триггвиэль незаметно делал знаки слугам укатить бочонок подальше. – А мы тут приятно беседуем! Я таки давно не был в такой доброй компании.

– Надеюсь, лерд дракон тоже так считает, дорогой сват, – непрозрачно намекнул Триггвиэль.

– Веселюсь изо всех сил, – заверил Миль-Авентис. Ти видела, что глаза у него смеются и сам он расслаблен. – И брённвин у вас отличный, хотя мне больше по нраву ковыльяк.

– Не то и не другое, – провозгласил гном. – Наш бальзам на гномьем самогоне и семидесяти семи травах – вот что вам придётся по нраву, лерд дракон! Кстати, не хотите ли вложиться в акции моего бальзамного завода?

– Было дело, пробовал я ваш бальзам, – усмехнулся Миль-Авентис. – Пьется легко, идти с него трудно.

– Точно! – захохотал лерд Горни. – Так и говорит каждый, кто его пробовал, – алкоголь пошатнул его устойчивость, но не пошатнул деловой хватки. – Так что насчет заводика?

– Папа, – вмешалась Эби. – Тебя там ищет кузен Дэррик. У него какой-то неотложный вопрос. По службе.

– Какая служба, – ворчал Флоин, пока дочь влекла его прочь. – Я имею что сказать лерду дракону! Такое знакомство, а ты не дала папе сделать маленький бизнес. Я почти подвел дело к тому, чтобы он вложился в новую шахту, или хотя бы в заводик, а тут ты с Дэрриком, что я его, драконий век не видел? И Тригги может обидеться, что я так быстро ушёл.

Лерд Вудхаус, однако, совсем не обиделся.

– Оставлю вас наедине, – галантно сказал он Тиане и Миль-Авентису и пошел к сыну запивать общение с Горни упомянутым брённвином.

– Ну что, – проговорил дракон, взяв руку невесты и поднеся ее к губам. – Я сегодня достаточно галантный для людина кавалер?

– Даже чересчур, – пробормотала Тиана. – Неужели драконы все так легко перенимают чужие обычаи?

– Нет, – ответил он смешливо. – Обычно мы похищаем девиц и не тратим время на эти странные ритуалы. Но похищения тоже приедаются, знаешь ли.

– И много ты похищал? – ревниво прищурилась Тиана.

– Ты не хочешь этого знать, – честно проговорил дракон. – К моему оправданию, это было до прошлого векового сна. Тогда все друг друга похищали, это было нормой. Даже меня как-то похитила пара девиц…

– И? – уточнила Тиана.

– Этого ты тоже не хочешь знать, – заверил прозорливый жених.

Жених с невестой удалились до окончания приема, как и сопровождавшие невесту старшие дамы, тепло поблагодарив хозяев. Леди Элинор сияла – он удался на славу.

Уставшие, они тихо ехали в таксо к особняку Алари. Леди Аврора, выпрямившись, торжествующе смотрела в окно, мама дремала, дракон задумчиво гладил пальцы Тианы, и ей было так хорошо, что вечер казался волшебным.

– Бабушка, – спросила она шепотом, – а что нарисовала мама?

Леди Аврора улыбнулась.

– Она нарисовала ее величество совсем юной, в национальной орочьей одежде, с сотней косичек, арканом в руке и верхом на овцебыке, – сказала она так, будто рисунок был официальным портретом.

– Тогда понятно, почему Миррей так понравилось, – пробормотал дракон. – Она любит нестандартный подход. А вы, Ривали, очень нестандартны.

Тиана обменялись с бабушкой таинственными взглядами и одинаково скромно улыбнулись.

Глава 17, ржательная

«Отличный дипломат всегда говорит на языке собеседника, даже если это язык жестов, танца, цветов, хорошей драки или развязывающего язык заклинания».

Из ознакомительного курса «Магия в дипломатии».

«Лучше ржать, чем воевать».

Сборник мудрых изречений великой, непревзойденной, изумительной королевы Миррей Второй, не терпящей лести, записанных придворным виночерпием.

Следующее после приема у леди Элинор утро для Тианы было рабочим, и потому накануне дамы долго не засиживались. Тиана заснула уставшей, но удивительно легкой, и сердце пело, и улыбаться хотелось просто так.

– Я точно влюбляюсь, – пробормотала она уже в полусне. – Так вот оно как ощущается, оказывается.

Проснулась Тиана от странного шума снаружи – как будто за воротами собралась ярмарка или происходили народные волнения. Она недоуменно посмотрела на часы – еще полчаса до подъема, покосилась на окно, занавески на котором были плотно закрыты, и весеннее солнышко едва-едва пробивалось меж полотен.

На трель звонка у кровати из воздуха соткалась Хильда, державшая в руках отглаженное рабочее платье Тианы.

– Я из замка, жених ваш проснулся, откушал и планирует лететь в академию, – доложилась она без вопроса, и у Тианы отлегло от сердца: признаться, она побаивалась, что Миль-Авентис опять начнет погружаться в вековой сон.

– Что это за шум? – спросила она, переодеваясь.

– Репортеры, молодая хозяйка, – ответила домовушка.

– Репортеры? – изумилась магистр, продевая голову в ворот с белым кружевным воротничком. И тут же спохватилась. – Пряха, я совсем забыла, что сегодня выйдет объявление о помолвке! И как же мне добраться до работы?

– Не волнуйтесь, Грегси и Стоун их сюда не пропустят, – деловито пообещала Хильда, споро застилая кровать, – и помогут вам сесть в таксо.

Ти чуть расслабилась. В шкатулке с домашними духами, которые подарила роду пра-прабабка-драконица, были не только хозяйственные домовушки, которыми руководила Хильда, но и духи-защитники, способные и дом, и хозяев оградить от злодеев. Правда, бабушка их использовала, чтобы перекопать огород и переставить мебель, но вот они пригодились и в первоначальном качестве наконец.

Когда Тиана спустилась вниз, шум стал еще громче, и в нем отчетливо стали различимы крики: «Пожалуйста, леди, всего одно фото!» и «Выйдите к нам, народ хочет все знать!».

Бабушка и мама завтракали, мама опять читала газету. Бабушка невозмутимо намазывала масло на теплый белый хлеб, который пах так сладко, что у Тианы слюнки потекли.

– Представляешь, – мама подставила щеку и ткнула пальцем в газету, – они раздобыли несколько фотокарточек с мероприятий Академии, и так как тебя там не очень видно, дорисовали твой портрет по своему разумению. Что за дилетант это делал?

Тиана заглянула и содрогнулась. Если Миль-Авентиса фотографировали часто и охотно, и он на развороте красовался во всей красе, то верхнюю часть Тианы взяли с общей фотографии преподавательского состава Академии, где она стояла в восьмом ряду, стиснутая орком Варшшухом и гномкой Эбигейл. Из-за мутности фото Тиане дорисовали пухлые губы и пышные волосы, а также весьма сдобную фигуру, ибо ниже плеч на академическом снимке ее уже не было видно.

«Чем же