Искушение Фрейи - Анна Снегова

- Так, где же мне взять какое-нибудь оружие…

Темноволосый невозмутимо снимает с пояса и перекидывает мне короткий кинжал в простых деревянных ножнах. Машинально ловлю – и пялюсь на клинок в безграничном удивлении.

- Можешь пока оставить у себя это. Смотри, не порежься.

Смотрит при этом, гад такой, как заботливый папаша на ребёнка.

Застываю в нерешительности. Вот так просто дал мне кинжал? Настолько уверен, что не воспользуюсь?

Самое паршивое, что я тоже забыла, зачем мне было нужно оружие и что хотела с ним делать.

Наверное, для уверенности.

Мэл… то есть, тьфу ты, зараза синеглазая, Мэлвин!.. продолжает говорить дальше, удобно усевшись в скомканном одеяле, скрестив под собою ноги.

- Не совсем красивый поступок, не спорю. Но на моем месте даже святой не смог бы отвести глаз. Ты красива, как рассвет.

И вот так каждый раз. Каждый раз, как решаю на него злиться, откровенность Мэлвина бьёт меня наотмашь. Безошибочно попадая куда-то в самые незащищённые места.

Я теряюсь на мгновение, и какая-то предательская часть меня радуется этому простому, но искреннему комплименту, как девчонка на первом свидании, которой подарили цветы.

Но я никогда не ходила на свидания.

И я ненавижу букеты. С тех самых пор, как…

Воспоминания, осевшие на дно души чёрным илом, снова поднимаются во мне мутными клубами, разбуженные так некстати родившимся сравнением. Тот, другой… он тоже восхищался моей красотой.

Всё повторяется снова.

Опять, опять… им всем нужна лишь моя красивая оболочка.

Похолодев и обратившись в камень, я уверенным жестом прячу кинжал в складках ткани. Я с этой вещью теперь не расстанусь. И мои принципы, за которые я заплатила слишком большую цену, выкованные в крови моих ран и закалённые в моих непролитых слезах – мои принципы тоже по-прежнему со мной.

Непрошенные, чёрные, раздирающие до крови сердце воспоминания помимо воли приходят ко мне вновь.

«Какая ты красивая сегодня. Я – счастливейший мужчина на свете»

«Ты всё время говоришь только о моей красоте. Но ты же совершенно не знаешь, что я за человек! Ты даже не знаешь, какой у меня характер…»

«…Мне совершенно плевать на твой характер. Если он мне не понравится, я его исправлю»

Этот – такой же.

Все они одинаковые.

- Красива, говоришь? – говорю свысока, поджимая губы. – Что с того? Ты понятия не имеешь, какой у меня характер.

Эхом в голове – слова ответа от того, чьи кости, я надеюсь, давно уже сгнили на пустошах.

Но моё прошлое вдруг разбивается вдребезги о странное, неправильное, сбивающее с толку настоящее. Я перестаю слышать эхо тех холодных фраз. Его разрушает и полностью перекрывает смеющийся баритон.

Мэл с хрустом потягивается, а потом невозмутимо ложится, растягиваясь во весь свой рост на моей постели. Снова подкладывает руки под голову привычным жестом. И широко улыбается мне.

- Так и у меня не сахар, Леди Вредина! Переживу как-нибудь.

В полном шоке смотрю на него удивлённо распахнутыми глазами.

Только что мне в лицо сказали, что характер у меня отвратительный.

И одновременно, что в этом нет ничего страшного.

Но… это же неправильно? Он не должен был так реагировать!

Я совершенно теряюсь и не могу найтись с ответом.

Только чувствую в смятении, как те, другие слова, сказанные другим мужчиной когда-то, - выцветают, блекнут, опадают увядшими листьями на дно колодца памяти. Не получается почему-то даже вспомнить его имя.

Мэл кивает на место рядом с собой.

- Убери железку и иди сюда, Вредина! Поспим ещё. Тебе надо набираться сил. Вон, шатаешься вся. К тому же, если хочешь знать, я сам совершенно с тобой не выспался. – Он состроил жалобную физиономию, которую совсем нельзя было ожидать от такого громилы, и я смущённо улыбнулась. Мэлвин сощурился на мою улыбку, как довольный кот, и добавил: - Приходилось постоянно быть начеку, чтоб держать твои руки в узде и сохранить мою бедную честь от покушений.

Я закусила губу, чтоб не рассмеяться. Тихо проговорила:

- У меня теперь кинжал. Ты совсем без чувства самосохранения, что предлагаешь спать рядом?

Тёмно-синий взгляд сверкнул лукавым огнём.

- Ну, если в этот раз ты применишь такие методы – мне придётся, так и быть, сдаться на милость победительницы.

Я замолчала.

Его шутки снова заходят слишком далеко.

Чересчур материальная и осязаемая тишина снова повисла между нами.

Мэлвин перестал улыбаться и посерьёзнел.

- Раз тебе к вождю Таарна, как я понял, - значит, нам с тобой по пути. Как только тебе станет лучше, отправимся в путь. Так что ты должна отдохнуть. Иначе дорогу по горам не осилишь. Иди, ложись.

Я сама не ожидала, какое сильное облегчение накатит на меня от его слов. Всё это время я подсознательно мучалась от неизвестности и не знала, что делать дальше, когда окажусь совсем одна в чужих горах.

Не окажусь.

Он не собирается оставлять меня одну.

- Ты знаешь, где живёт вождь Таарна? – спрашиваю, чтобы скрыть смущение.

На небритую щёку вернулась коварная ямочка.

- Знаю дорогу туда как свои пять пальцев. Ну? Что скажешь? Берёшь в проводники, или рожей не вышел?

Я распрямила плечи и прочистила горло.

- Беру. Обещаю хорошо заплатить за труд. Сколько ты хочешь?

Вряд ли Йорген успел прибрать к рукам золото, которое брат дал мне в дорогу. Если хорошо поискать в разорённом лагере, наверняка отыщется где-нибудь.

- О цене потом поговорим, - прищурился Мэлвин, гипнотизируя меня взглядом. И снова кивнул на свободное место рядом с собой. Которого до стены палатки оставалось, положа руку на сердце, не так уж много.

Но если уж совсем начистоту, сил держаться на ногах у меня оставалось ещё меньше. Я чувствовала слабость в коленях и с огромным трудом, на чистом упрямстве продолжала удерживать вертикальное положение.

Мэлвин заразительно зевнул.

Уверена – он это специально, гад! Мне тут же захотелось зевнуть тоже. Я едва себе челюсть не вывихнула, сдерживаясь. Полумрак палатки и сонная атмосфера в ней сделали своё чёрное дело – всё моё тело налилось вдруг тяжестью. Лечь и уснуть ещё на пару суток показалось мне самым желанным на свете.

- Давай, Фрейя! Решайся, - искушал голос. – Нам с