Босс и неподчиненная. Его ходячая проблема - Лена Лорен

протянул он саркастическим тоном, а его объятия уже вовсю душили меня. — Ну, значит, сегодня еще мальчика Мальчика заделаем, — подозрительно быстро он отошел от шока. — Ты же не против?

Я залилась краской, боясь, что папа мог услышать столь амбициозные планы Оскара. Однако смущение отпустило, стоило вспомнить, как отец совсем недавно заводил тему о внуках.

— Разве я могу быть против детей, рожденных в любви? — промурлыкала я в ответ, ощущая себя на седьмом небе.

— Тогда решено.

И пусть это были пока лишь шуточки, я была убеждена, что рядом с таким мужчиной вроде Оскара Адамасова, не забалуешь… Рано или поздно он припрет меня к стеночке и потребует детей.

А я… Я, в общем-то, нисколько и не против…

Эпилог

Четыре с лишним счастливых года спустя

— Оскар! — звала я своего мужа, возившись с сыном и как-то еще умудряясь наносить макияж. — Оскар, твою мать!

— Твою мать, твою мать, твою мать, — повторяла за мной дочка.

А когда я посмотрела на эту хулиганку, то вздрогнула всем телом и перекрестилась.

Моя дочь была похожа на Джокера, визитной карточкой которого была “очаровательная” улыбка.

— Алин, нельзя так говорить, и помаду мамину тоже нельзя было брать. Ты только посмотри на себя. Ёклмн, как мы теперь всё это смывать будем? — пребывала я в ужасе от ее вида.

Красная губная помада теперь “украшала” практически половину ее личика.

А она еще и улыбалась как Джокер. Злорадненько так.

— А я не хочу смывать, я хочу быть красивой, как ты, — кружилась она у зеркала, расшатывая мамкину нервную систему.

— Куда уж красивей, малышка? Уверена, сегодня ты сразишь всех наповал.

Свободной рукой я попыталась стереть помаду влажной салфеткой, но куда уж, она ведь была суперстойкой. Специально покупала, чтоб муж не сжирал ее с моих губ во время поцелуев.

— Оскар! Оскар, спасай! У нас тут ЧП! — уже орала я во всё горло.

— Что случилось? — ворвался он в нашу спальню и так же вздрогнул, стоило ему лицезреть воочию нашу размалеванную дочь. — Девочка, ты кто?

— Папочка, ты что, меня не узнал? Это же я, Алина.

— А, точно. Извини, не признал тебя в гриме, — натянуто улыбнувшись, Оскар потеребил ее за волосики, а затем наклонился ко мне и шепотом спросил: — Это хоть смывается? — я лишь поджала губы и обреченно развела руками. — Гости будут в ахере полном. А у отца твоего вообще приступ сердечный случится, если он увидит ее в таком виде. Я сам чуть в штаны не наложил.

— Ха-ха, очень смешно, — закатила я глаза. — Ты бы еще дольше одевался, она бы вообще на Франкенштейна была похожа. Ты же знаешь, какая Алина любопытная.

— Так есть в кого, — поигрывая бровями, ответил, намекая на меня.

Окинула его взглядом.

Благо, хоть он был уже готов. Стоял в костюме и белой рубашке с бабочкой.

Красавец мой. Прям как на нашей свадьбе выглядел. Глаз не оторвать.

— Так, юморист, Кирилл сделал свои грязные делишки, а я ни черта не успеваю, — придавая голосу важности, передала мужу сына, — поменяй ему подгуз, плиз?

— Делишки, говоришь? Прям очень грязные? — уточнил он, принюхиваясь к его попке и тут же морщась в брезгливой гримасе. — Фу, Кирюха! Чем тебя мать сегодня кормила? Тухлыми яйцами? Или кормом Эркюля и Кота?

— Без лишних разговоров, — пальцем пригрозила мужу, который как огня боялся менять нашим засранчикам подгузники. — Я всё равно не поведусь, можешь даже не плакать.

— Ну всё, Кирюх, готовь задницу, — засучив рукава, Оскар вынул из своего тайника противогаз, напялил его на голову и отправился к пеленальному столику в детской.

Не прошло и минуты, как Адамасов заверещал:

— Обоссал! Рада, он на меня надудонил опять! Прям прицельной струей!

Мы с дочкой тихонечко рассмеялись.

— А я говорила, что ему не нравится твой противогаз! Это была такая акция протеста! — выкрикнула я нарочито строго.

— Гадство, придется костюм менять, — ворчал он, скрываясь в ванной комнате.

Пока Оскар мыл Кирюше попку, я присела на банкетку, смочила ватный диск умывалкой и, оценив фронт работ, попыталась смыть помаду с лица Алины.

Капец. Это ж надо было…

Боюсь, проще будет разукрасить ее всю целиком, чем стереть эти художества.

— Мам, а это правда, что вы меня в капусте нашли, а Кирилла скопировали из интернета и распечатали? — озадачила меня дочка.

— Это кто тебе такое сказал? — спросила, хотя примерно представляла, кто мог наговорить ей подобной чуши.

Мы как раз встретились с этим шутником недоделанным взглядом.

А муж сделал вид, будто ни при делах.

— Папа, — Алина подтвердила мои догадки, сдавая папку-выдумщика с потрохами. — Он сказал, что меня нашли в дедушкином огороде, когда пьяный аист скипи… спикировал в капусту.

— Что за глупости? — усмехнулась я, приглаживая ее кудряшки. — Не верь, тебя с братиком нашли в крапиве. Вас обоих туда дятел принес.

— Правда? — округлила она и без того большие глаза, голубые, как и у ее папы.

— Нет, конечно же. Мама так шутит просто, — была вынуждена признаться, не хватало еще психологическую травму ребенку нанести. — Вы целых девять месяцев жили в мамином животике, а потом просто родились на свет. Иди скажи папе, а то, может, он и не знает, откуда берутся дети.

— Папа, папочка! — понеслась она метеором в соседнюю комнату, где Оскар возился с уже одетым с иголочки Кирюхой, катая его на своих плечах.

— Да, моя сладкая? — опустился он на корточки рядом с ней.

— Мама родила меня и Кирилла. Ты не знал разве?

— Да как же не знал? Я же участвовал в вашем зачатии.

— А это как?

Алинка как обычно проявляла чрезмерное любопытство, и нет чтоб Оскару замять тему, он с большим удовольствием прокладывал ей тропинку к психологу, ведь сложно было отказать ребенку, который души в нем не чаял.

Оскар задумался, а я задницей чувствовала, что ответ шокирует даже меня.

— Я дул маме в… в сокровищницу до тех пор, пока ее животик не надулся до больших размеров.

— Вот это да-а-а, — протянула Алинка восторженно.

Откинувшись на стену, я втихушку наблюдала за ними,