Запретный король - Лора Павлов

Мидж подняла бровь и усмехнулась:

— Ну уж явно не найдешь такую там.

— Я же говорила, Оскар, что такие книги у меня не продаются, — сказала я, подойдя к нему, когда закончила с Мидж. — Ты можешь просто загуглить и найти все в интернете.

— Точно, — он бросил на меня взгляд, и тут я поняла, зачем он пришел на самом деле. На прошлой неделе он купил первую книгу из этой мафиозной серии, и тогда сказал, что это для его дочки, но я почему-то не очень-то в это поверила.

— Сабрине понравилась первая книга из серии? — спросила я, доставая со стеллажа вторую и протягивая ему.

— Ага. Ей понравилось. Раз уж я тут, давай возьму и вторую… для нее.

— Вот мужчины, стесняются читать романы — смешно даже, — заметила Мидж.

Я вернулась за прилавок, пока трое продолжали препираться. Оскар убеждал, что книга не для него. Уилл уверял, что выбранная книга поможет ему научиться готовить, потому что герой — шеф-повар. А Мидж не давала им покоя, подшучивая то над одним, то над другим.

Когда они ушли, я с облегчением направилась в подсобку, где новые коробки с книгами были сложены у стены. Я начала распаковывать их, как вдруг зазвенел дверной колокольчик.

Я подняла глаза и увидела, как заходит Барри. Я его не боялась. Он бы ничего не сделал при людях — он все делал за закрытыми дверями. Весь город считал его обаятельным, но я знала, кто он на самом деле. После того, как меня и Хейса забрали из дома подростками, слухи пошли по городу. Барри ненавидел, что люди догадывались, что он натворил.

— Не ожидала тебя здесь увидеть, — сказала я, упершись руками в бока. Он остановился прямо передо мной, и невозможно было не почувствовать злость, которая исходила от него.

— Если я не буду приходить сюда, я вообще не увижу свою дочь.

Моя дочь.

Этот человек никогда не был мне отцом. Он только ухудшил и без того сложную ситуацию. Нашел женщину с депрессией и убедил ее, что она не справится без него. Был властным, контролирующим, я его не любила с первого дня.

— Чем могу помочь, Барри?

— Для начала — поговори со своим дебильным братом. Именно из-за него наша семья развалилась, — он провел рукой по челюсти и покачал головой. — Люди ссорятся. Дети получают подзатыльники, ничего страшного. Это же не повод вычеркивать человека из жизни. Он причиняет боль твоей матери, а значит и мне. Я сыт этим по горло.

— Серьезно? — я даже не пыталась скрыть сарказм, пальцы сами потянулись к подвеске на шее. — Ты правда пришел в мой магазин, чтобы поливать грязью моего брата? Ты правда хочешь приуменьшить тот ад, через который ты провел нашу семью? Люди ссорятся, да. Но не переходят к рукоприкладству. Не поднимают руку ни на жену, ни на дочь, ни на сына. А ты это сделал. Не стоит обвинять Хейса за то, что он не выдержал. И советую тебе поосторожнее говорить про него, Барри. Он уже не маленький мальчик. Он только и ждет повода разобраться с тобой, так что будь осторожен.

— Невероятно! Пара пощечин и вы все строите из себя святош, будто такого не бывает в других семьях. Это называется дисциплина, Сейлор. Ты сама напросилась, когда получила. Ты сама ввязалась в ссору, которая была между мной и твоей матерью, — его глаза сузились, плечи напряглись, а руки сжались в кулаки.

Я замечала такие вещи, потому что меня этому научила сама жизнь. Когда живешь в доме с человеком, который непредсказуем и склонен к насилию, очень быстро учишься читать по нему любые сигналы.

Я подняла подбородок, давая понять, что не боюсь его.

— Ты душил мою мать, и я попыталась тебя остановить. Это все твоя вина. Ты причинил ей боль, а потом причинил ее мне. Мне было всего-то… Я была гребаным подростком, Барри. Ты швырнул меня, и я упала прямо на журнальный столик. Потеряла сознание. Это все на твоей совести.

— Да хватит уже. Не стоило лезть во взрослые разборки, сама виновата, Сейлор. А теперь ты вернулась в город, отказываешься приходить домой, когда я там. Это создает напряженность в браке. Твоя мать стала холодной, почти не разговаривает со мной в последнее время. Я сыт этим по горло, слышишь меня?

Я даже не услышала, как открылась дверь и зазвенел колокольчик. Кингстон возник рядом с нами молниеносно.

— Барри, даю тебе одну минуту, чтобы ты убрался из магазина, пока я тебе не выбил все зубы, — его голос был тихим и холодным.

Кингстон резко оттеснил меня за себя, держа руку на моем плече, чтобы я не двигалась.

— Это что, шутка? — Барри захохотал, совсем не по-доброму, и ткнул пальцем в Кингстона. — Здесь, между прочим, общественное место.

— Второй раз я просить не буду. Решай сам. Лично я бы с удовольствием тебе морду набил. Давно хочу. Дай только повод, — Кингстон шагнул ближе, убирая руку с меня, чтобы вплотную нависнуть над Барри.

— Вы все со своими дружками возомнили себя лучше меня. Я зарабатываю больше, чем вы все вместе. Вы просто кучка неудачников!

— Давай, говори, Барри-Бой, — спокойно произнес Кингстон, с каждым шагом поджимая Барри к выходу.

— Ты меня разочаровала, Сейлор. Никакой преданности к тем, кто тебя воспитывал. Твой родной отец вообще не был рядом, а крышу над головой тебе дал я.

У меня в горле встал комок, по щекам потекли две слезинки.

— Ты меня тоже разочаровал, Барри.

Кингстон схватил его за рубашку, распахнул ногой дверь и вышвырнул Барри наружу.

— Я могу вызвать полицию за то, что ты меня тронул, щенок.

— Давай. Мой адвокат с удовольствием объяснит, почему тебе тут не рады, — ухмыльнулся Кингстон. — И держись подальше от нее. Мы все следим за этим, обещаю.

Дверь захлопнулась, и Кингстон тут же вернулся ко мне, обхватив лицо ладонями.

— Ты не пострадала?

— Нет, он меня не тронул, — прошептала я, когда слезы прорвались наружу и потекли по щекам. Моя семья — просто развалины. Один отец, который меня бросил, и отчим, которого я боюсь почти все время. Мать увязла в своих проблемах, но есть еще Хейс.

Он всегда был моей опорой.

— Все хорошо, Одуванчик, — Кингстон обнял меня крепко, прижимая к себе.

— Со мной все в порядке. Он ничего не сделал, — упрямо повторила я, отстраняясь и качая головой. —