Дикая река - Лора Павлов

И все равно — она уезжает через пару недель, так что я не собирался в это слишком вникать.

Она прижалась ко мне, и меня накрыл ее аромат — жасмин и апельсин.

— Не хочу, чтобы все думали, будто между нами что-то есть, — сказала она, поднимая голову и заглядывая мне в глаза.

Сегодня они были зелеными, с синими ободками. Я обожал, как менялся их цвет в зависимости от ее настроения.

Сейчас она была спокойна.

— Ты вообще понимаешь, что все уже и так думают, будто между нами что-то есть?

— Нет. Они думают, что мы друг друга ненавидим. Потому что мы действительно друг друга ненавидим. Ну, большую часть времени.

Я усмехнулся:

— Твой отец спросил, не встречаемся ли мы.

Она резко отстранилась:

— Что? И что ты ему ответил?

— Сказал, что мы просто проводим время вместе. Ты скоро уезжаешь. Вот и все.

— Почему ты ему это сказал?

— А кто недавно злился, что ее отец врал про свое здоровье?

Она нахмурилась, обдумывая сказанное.

— Ладно, это правда. Но между нами ведь и правда ничего нет. Мы просто тусим, пока я здесь. И все.

Я всегда был тем парнем, который четко говорил: мне ничего не надо. Но я, блядь, устал слушать, как она повторяет одну и ту же хрень.

Между нами ничего.

Я понял.

Но мы все еще здесь. В одной постели. День за днем.

Я не знал, что официально считается отношениями, потому что у меня их никогда не было. Но это точно не «ничего».

Я положил ладонь ей на щеку, дождавшись, пока она посмотрит на меня:

— Я вижу тебя каждый день последние пару недель. Мы переписываемся, когда не вместе. Я просыпаюсь с тобой каждый день на этой неделе. Я знаю, что ты уезжаешь. Я знаю, что у нас нет будущего. Но, блядь, хватит говорить, что между нами ничего нет. Потому что это больше, чем у меня когда-либо было. И мне начинает реально выносить мозг, что ты продолжаешь это обесценивать.

Она приподнялась, положила ладонь мне на грудь, ее взгляд цепко вцепился в мой:

— Ты сам это говорил.

— Я уже давно этого не говорил. Это ты каждый день напоминаешь мне, что это ничего не значит. Я понял. Я знаю, что все это скоро закончится. Но сейчас мы в этом. И я хочу пойти на гребаную вечеринку с тобой.

Медленная, ленивая улыбка расползлась по ее красивому лицу:

— Ты меня, похоже, все-таки любишь?

— Не зазнавайся. Мне просто не нравится, что ты так это принижаешь.

Она вздохнула:

— Ладно. Ты мне тоже нравишься. Я пойду с тобой на вечеринку.

— Спасибо. Неужели это было так сложно? — пробормотал я, когда она снова положила щеку мне на грудь.

— Нет. Вообще ничего из этого не было сложным, если уж на то пошло.

— Что ты имеешь в виду? — Я убрал с ее лица прядь шелковистых волос, а ее пальцы медленно скользили по моему плечу и вниз по руке.

— Когда я встречалась с профессором и даже с двумя парнями до него, у меня были правила. Я не оставалась на ночь чаще раза в неделю. Все было по-другому.

— Понимаю. Я никогда не позволял женщине ночевать у себя несколько дней подряд. Мне обычно нужно пространство. Меня раздражают люди очень быстро.

Она усмехнулась и подняла голову, глядя на меня:

— Да ну? Ты? Не может быть.

— Ага. Представь себе, остроумная ты моя. Но мне нравится, что ты в моей постели.

— Может, все потому, что мы оба знаем — это скоро закончится, и нам не нужно переживать, что это перерастет во что-то большее.

— Ага. Наверное, в этом дело, — солгал я.

Потому что то, что было между нами, я никогда ни с кем не чувствовал. И я знал, что это пугало ее. Как и меня. Но не по тем причинам, которые следовало бы.

Я не боялся влюбиться в Руби Роуз.

Черт, я уже влюбился.

Я боялся того, что будет, когда она уедет. И это уже выбивало меня из колеи. Я пытался держать все под контролем, но где-то по пути этот контроль потерял.

Я не хотел, чтобы она уезжала. И только эта мысль уже творила со мной дерьмо.

— Тебе стоит поехать со мной в Fresh Start на этой неделе. Дункан уезжает домой в пятницу, — сказала она.

Терренс сам связался с Руби после нашего визита, и теперь она ездила в центр всякий раз, когда могла. У нее были свободные вечера до смены в баре, и она проводила это время с ребятами, работая волонтером.

— Попрошу Кэсси расчистить мне график днем. Ты часто туда ездишь, да? Тебе нравится? — спросил я.

— Да. Я не планировала ездить туда каждый день, но составила расписание — и ты бы видел, сколько ребят записались ко мне на следующую неделю. Кажется, им просто нужно, чтобы кто-то сказал, что с ними все будет хорошо.

— И у всех у них, очевидно, по уши крышу сносит от красивой докторши.

— Ты идиот. Мне нравится с ними разговаривать. Есть ощущение, что это правда что-то меняет, понимаешь? Терренс сказал, что они стали больше говорить о своем будущем. Так что да, приятно.

— Вот ты где, королева. Изменяешь мир — страшный и жестокий. — Я поцеловал ее в макушку. — Ты отправила контракт обратно в университет с теми изменениями, что я предложил?

Я внимательно прочитал договор, который прислал ей декан. Формулировки были мутные, и я предложил пару корректировок, прежде чем она его подпишет.

— Да. Им это не особо понравилось, но сказали, что вернутся к нему после праздников, — ответила она. — Не думаю, что они ожидали, что у меня под рукой окажется адвокат.

— А зря. Неплохо иметь такого под рукой, правда? А с контрактами всегда сложно. Нужно предусматривать путь отступления, потому что никто не знает, куда его занесет жизнь.

— То есть ты всегда продумываешь, как свалить из любой ситуации?

— Я всегда знаю, как выйти оттуда, где быть не хочу.

— Думаешь, это из-за того, что ты рано потерял родителей? Не любишь расслабляться и чувствовать себя слишком комфортно?

— Опять анализируешь меня, доктор Роуз?

— Ну, я ведь в твоей постели. Ты дал мне бесплатную юридическую консультацию — меньшее, что я могу сделать, это сказать, что вижу.

— И что ты видишь? — спросил я, прижимаясь к ней, не в силах больше игнорировать утреннюю эрекцию. Когда я с Руби, я предпочитаю, чтобы на нас вообще ничего не было. И сейчас, как и