Изгнанная жена или новая жизнь - София Лонг

Если мы сможем добывать и обрабатывать медь, то больше не будем зависеть от прихотей торговцев. Мне понадобится ваша помощь, господа. Это будет нелегко, но я готова приложить все усилия, чтобы наладить добычу.

Арчибальд первым подал голос. Его взгляд был недоверчив, но интерес всё же победил:

— Но, миледи, у нас нет ни инструментов, ни опыта в подобных делах. Лес — это одно, но горное дело…

— Мы можем импровизировать, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал твёрдо. — Арчибальд, ты можешь организовать рабочие группы, кто-то из деревенских жителей, возможно, согласится помочь за плату медью, когда мы её добудем. А пока возьмём любые инструменты, которые у нас есть. Начнём с малого.

Сид, наш управляющий, задумавшись, нахмурился.

— Придётся укрепить старую шахту, иначе она обвалится, ну и чтобы дожди не затопили.

Я кивнула, соглашаясь. Эта мысль уже приходила мне в голову — дожди и сырость могут разрушить наши планы.

Начали с того, что отправили Сида и Арчибальда в деревню за людьми. Удалось найти двух крепких парней, охотников, готовых взяться за работу в обмен на обещанную медь и часть будущих доходов. Я объяснила им, что работа будет непростой, но они казались настроены решительно, вероятно, мечтая о новой возможности.

С самого начала было трудно: инструменты постоянно ломались, под ногами попадались крупные камни, а стены приходилось укреплять почти каждый день. Но, несмотря на все трудности, каждый был полон энтузиазма. Мне казалось, что даже Арчибальд теперь смотрит на меня иначе — как на хозяйку, которая не боится взяться за дело и в чьих планах он готов участвовать.

На протяжении нескольких дней мы копали, углубляя проход. Время от времени находили редкие участки меди, но было ясно, что пока мы едва царапаем поверхность.

Только спустя нескольких дней огромных трудов, нам наконец-то повезло: глубже в камне обнаружилась более богатое месторождение, прятавшееся под толстым слоем породы. Обитатели замка собрались вокруг находки, изумлённо разглядывая медный блеск, словно это было золото. Я ощутила, как во мне растёт гордость — это была наша победа, выстраданная и завоёванная упорством.

Ещё я пыталась изучать старые документы, чтобы найти хотя бы намёк на то, кто мог ранее добывать ресурсы в этом месте. Просиживала целые вечера в библиотеке, перелистывая старинные книги и чертежи, на которых едва можно было разобрать буквы. Я пыталась понять, как в этом мире добывали и обрабатывали медь, надеясь навести порядок в своих мыслях. Каждая деталь будто приближала меня к этой незнакомой, грубой работе, которую я раньше даже представить не могла.

Оказалось, всё начиналось с носильщиков, которые грузили добытую породу в мешки, бадьи и плетёные корзины. Они везли их к самому выходу, волоча тяжёлую ношу шаг за шагом. Там рабочие поднимали медь на поверхность, бросали её в тачки и отвозили в отвал, где огромные куски породы разбивали на части.

Дальше всё было ещё сложнее. Дробили медь вручную, прямо в каменных ступах, используя тяжёлые песты. Вдыхая пыль и мелкие осколки, они молотили эту массу, пока от неё не оставались лишь мелкие фракции. После этого их долго, целых два месяца, готовили к обжигу, чтобы очистить от лишнего. И только затем приступали к мельчению: просеивали через сита, промывали в воде и снова сушили, пока в результате не получался чистый концентрат — руда, готовая к плавке.

А дальше была металлургия — настоящее ремесло, в котором руда превращалась в металл. Для этого использовали горн, небольшую печь, сложенную из известняковых плит. Туда загружали руду и раздували огонь с помощью огромных кожаных мехов, чтобы достичь температуры, при которой порода начинала плавиться, пока медь не отделялась от пустой породы. В итоге из этого, казалось бы, неподатливого материала получалось вязкое железное «тесто», которое потом выковывали в нужные формы.

Читая об этом, я ощущала, как невольно сжимаю кулаки. Сколько же труда, боли и терпения скрывалось за каждым таким шагом!

После того вечера в библиотеке я едва смогла заснуть. Голова была полна мыслей о том, сколько всего нужно для добычи и переработки руды. Вдруг я остро ощутила всю свою беспомощность — ведь у меня не было ни работников, ни инструментов, ни уж тем более огромных мехов для раздувания огня в горне. В таких условиях обрабатывать медь казалось делом невозможным.

Но что-то во мне, какое-то странное чувство, как будто шептало: "Ты справишься". Этот голос шёл из самой глубины, будто из самой земли, которая дремала под ногами. Я вздыхала и старалась не обращать на него внимания, списывая всё на усталость. Но каждый раз, когда я касалась земли, словно невидимое тепло поднималось вверх, и меня охватывало странное спокойствие.

Сперва я думала, что просто теряю рассудок от одиночества и усталости. Но потом, на следующий день, когда я вернулась в шахту, это ощущение снова возникло — даже ярче и отчётливее, чем раньше. Стоило мне прислонить руку к стене, как я почувствовала силу под тонким слоем камня, словно живое сердце пульсировало где-то глубоко под поверхностью.

Я рискнула и закрыла глаза. Сосредоточившись на своих ладонях, я стала медленно вдыхать, будто пытаясь срастись с землёй, стать её частью. И тут, словно по мановению невидимой руки, порода начала крошиться прямо у меня под пальцами. Я с изумлением смотрела, как камень, который казался непреодолимым барьером, плавно и послушно уступал, образуя тонкую, лёгкую пыль.

Со смешанным чувством страха и восторга я поняла: что-то во мне действительно просыпается. Эта сила — наконец ответила на мой зов. Мне не нужны были десятки работников с кирками и молотами. Я могла сама, своими руками, направлять её, чтобы добывать руду, раскалывать камень и, возможно, даже очистить его.

Я не знала, как долго продержится эта сила и сколько усилий от меня потребуется, но, кажется, сама земля была готова помочь мне.

18. Когда слухи становятся проблемой

Эстелла де Монтерез

"Её светлость вновь удивила всю округу – сумела найти залежи меди! Добыча уже налажена, и, более того, герцогиня сама ведёт торговлю с нашими купцами, да так умело выбивает цену и спорит! Выглядит, Её светлость, к слову, весьма достойно. Одежда скромная, но добротная. С ней был слуга, немолодой, высокий мужчина. Он молча стоял позади и смотрел на всех так, что даже мои люди почли за благо держаться подальше. Вид у него был грозный и преданный – такой пойдёт за своей госпожой в огонь и