Яд и мармелад. Жена по неосторожности - Юлия Удалова

– Но этот след привел меня, куда нужно… отец.

Я встрепенулась от знакомого и такого любимого голоса некроманта.

Последнее слово Гилберт произнес с безграничным отвращением.

На секунду показалось, что измученное сознание выдает желаемое за действительное.

Но мой муж был здесь! Темным силуэтом застыл в дверях, уверенный и властный. Холодный незрячий взгляд был направлен прямо.

– Должен признать, для слепого ты оказался крайне расторопным, сынок.

– Ты всегда меня недооценивал.

– И сообразительным, – задумчиво промолвил мертвый граф. – Все ведь шло по плану. Ты прекрасно заглотил мою наживку, гоняясь по всем кладбищам Морбидиона за разверзнутыми могилами и несуществующими умертвиями. Заставить того несчастного скелета сказать то, что мне нужно, было так легко. Затем ты поверил сказочке духов про то, что творцы и демоны призвали усопших к истокам потоков, чтобы сделать себе подобными. Что же пошло не так и заставило тебя усомниться?

– Чертежи, которые Марисабель нашла в твоей библиотеке, – негромко ответил Гилберт. – Она сказала мне о них на прощание. Сначала я не обратил внимания, но затем нашел их и частично расшифровал. Там говорилось об очень сложной многоступенчатой церемонии воскрешения из мертвых. Для нее было нужно тринадцать усопших тел. Это совпадение сразу же навело меня на догадку. Когда я вскрыл твою усыпальницу и обнаружил пустой гроб, она подтвердилась.

– Моя оплошность, – по-старчески затряс головой Люций. – Самую важную часть схемы-то я уничтожил, а про остатки забыл. Все так, сын мой. С одной стороны я отвлек тебя от главного. А с другой – заполучил материал для ритуала. Ты все ломал голову, чем усопшие были связаны. Теперь можно тебе сказать. Я выбирал их по качеству, которое преобладало в их характере при жизни. Рабочий был вынослив, силач – силен, профессор был умен. Вор был ловок, актриса – красива, кухарка умела готовить, артефактор – делать артефакты, целитель умел исцелять, стихийный маг владел стихиями, а дрессировщик фамильяров – фамильярами. Наконец, последнее тело, тело старейшины правящего Ковена, при жизни обладало властью. Видишь ли, я справедливо рассудил, что все эти качества весьма пригодятся мне после воскрешения. От их тел уже давно ничего не осталось – они превратились в пепел, – и Люций показал на урны в нишах. – Но этот пепел прекрасно послужит для моей цели. Ты ведь помнишь старую пословицу, сынок? Некромант даже прах танцевать заставит.

– Ты забыл другую пословицу. Желающий обрести бессмертие – обретет лишь безумие, – мрачно проговорил Гилберт, выслушав отца. – Ты знаешь, что многие пытались – не получилось ни у кого. Ты помешался на этой сумасшедшей идее и не ушел в поток, как следовало. Ты же знаешь, что существуешь лишь до тех пор, пока существует твое тело. Ты лишь продляешь свою агонию. Когда последний кусок плоти отвалится от твоих костей, твою душу затянет в темный поток к демонам. А они строго покарают тебя за то, что нарушил существующий порядок и задержался в этом мире дольше положенного. Отпусти Марисабель, и я тебя упокою. Упокою с миром, пока еще можно это сделать.

– И про тебя говорят, что ты сильнейший некромант Морбидии за последнее столетие? – с презрением вопросил мертвый граф. – Что ты превзошел меня? Вздор! Глупец, ты даже представить себе не можешь, какой волшебный, чудесный и необычный ритуал я сейчас проведу. Твоей жене отведена в нем одна из главных ролей. Ведь ей суждено будет стать моей матерью.

Я задохнулась, точно выброшенная на берег рыба.

– Ты несешь бред, – в ярости прорычал некромант. – Могильные черви сожрали тебе все мозги!

– О нет! Хи-хи-хи… Мой дух не унесет поток. Мой дух поселится в ее утробе. В ребенке, которого она носит.

– Что? – помертвел некромант. – Что ты сказал?

– Ах да, ведь твоя жена не поведала тебе об этой дивной тайне, – пуще прежнего захихикал старый граф. – Вот здесь, под самым ее сердцем – твой сын, Гилберт. Впрочем, немудрено, что ты не заметил. Ты ведь слеп.

Некромант пошатнулся, схватившись за стену, словно вмиг потерял ориентацию в пространстве. Наверное, сейчас он и впрямь выглядел беспомощным слепцом. Впервые я видела его таким… Уязвимым.

Ну вот, я же знала, что он не будет рад.

– Марисабель? – рявкнул Гилберт.

– Это правда, – прошептала я. – Я беременна.

– А как ты думаешь, сынок, зачем я поставил в завещании это дурацкое условие о женитьбе и ребенке? – самодовольно продолжал Люций. – Полагаешь, ради твоего счастья? О нет, эта мера исполнения завещания нужна была лишь для того, чтобы сблизить тебя со своей женой. Чтобы ты постепенно узнавал ее, сближался, влюблялся и… зачал наследника. Моего внука. Ведь понимаешь, какая штука, сын мой… Вся сложность церемонии оживления заключается в том, что вселиться я могу лишь в невинное, еще не видевшее белого света существо, в котором течет лишь МОЯ кровь. Зная твой характер, я понимал, что по своей воле ты никогда не женишься, не говоря уже о детях. Я ведь звал тебя к своему смертному одру, хотел дать родительский наказ о женитьбе, но ты не явился, шельмец! Пришлось прибегнуть к уловке с родовыми артефактами и завещанием. Думаю, ты имел право знать. Ну а сейчас довольно болтовни! Надоело это полуразложившееся мясо! Мне не терпится занять мое новое крошечное тельце!

Но не успел мертвец договорить, как Гилберт поднял руки и из них хлынули потоки сумеречной магии.

Люций выставил вперед распухшую пятерню, вызывая темный поток и пытаясь сопротивляться.

В пространстве круглой комнаты, среди могильных плит и пентаграммы схлестнулись два потока, вызывая настоящую бурю с громом и яркими фиолетовыми вспышками молний. Земля дрожала под ногами, дрожали и камни, казалось, потолок вот-вот обрушится и погребет это место под своими обломками.

– Ты говорил, демоны накажут меня за то, что нарушил правила и не ушел в поток? – прокричал Люций. – Вообще-то, они со мной заодно. Именно они подсказали, где найти описание ритуала. Как тебе такое, сынок?

Темный поток, который вызвал мертвый граф, вдруг обрел форму двух жутких рогатых существ под два метра ростом.

Наяву демоны оказались намного страшнее, чем у нас их изображали на картинках в книжках, я не вру!

В правой руке Гилберта возник большой серебряный серп, лезвие которого светилось фиолетом. Он бросился на демонов.

Я не представляю, как можно было сражаться с этими жуткими порождениями сумрака. Но он сражался!

Каждое движение его было отточено, выверено и красиво. Сложные стойки, развороты, приседания и прыжки – Гилберт боролся со сверхъестественной ловкостью и нечеловеческой яростью.

Демоны злились, сталкивались меж собой, пытаясь нанести некроманту хоть какой-то урон, но