Целительница в бегах, или Истинных нам не надо! - Ольга Иванова

— Возможно. Нас ждут в особняке герцога Шистерда. Он славится своими балами-маскарадами.

— Странно, почему я не получил приглашение.

— Возможно, герцог не в курсе, что ты вернулся в столицу. Он сам только на днях приехал с Ланджуйского курорта. Но ты ведь знаешь, что тебя туда с радостью пропустят и без приглашения.

— И все же я хотел иметь отдельное приглашение. На две персоны.

— И с кем же ты туда собрался? — Дейлимор удивленно приподнял брови.

— Еще не выбрал, — Вельт широко улыбнулся. — Кандидатур много.

Брат не разделил его веселья и покачал головой.

— Тогда рассмотри все же и кандидатуру Клариссы, — проговорил потом.

— Может, и рассмотрю, — не стал спорить Вельт. При этом его пальцы непроизвольно коснулись места на груди, где под рубашкой находился его новый амулет.

В полдень колонна из экипажей невесты кронпринца въехала в столицу. Когда об этом стало известно во дворце, все начали собираться на парадном крыльце, чтобы поприветствовать будущую принцессу, а впоследствии, возможно, и королеву.

Дейлимор нервничал и то и дело одергивал свой камзол. Вельт же, напротив, был совершенно спокоен, поэтому мог расслабленно наблюдать за всем происходящим. Недалеко от него стоял канцлер, и Вельтимор заметил, как его тяжелый взгляд постоянно ощупывает всех вокруг, но чаще всего задерживается на кронпринце. Затем Зарейн поднял голову и устремил взор на балконы. На одном из них стояла Реджина Гринт. Вельту показалось, что они обменялись взглядами, после чего канцлер быстро отвернулся, а графиня прикрыла лицо веером.

Вельтимор сделал себе мысленную заметку проанализировать это позже: в эту минуту первая карета въехала в ворота, и времени на раздумья не осталось.

Барбара Демингтон оказалась весьма привлекательной шатенкой с большими светло-карими глазами, как у олененка. Она прошествовала к крыльцу в окружении матери и прочей родни. Кларисса, к слову, была не лучшей копией старшей сестры, словно на нее не хватило красок: волосы, скорее, темно-русые, чем каштановые, кожа бледнее, глаза ближе к серому — и ни тени улыбки ни узких губах.

Вельтимор откровенно скучал, особенно когда начались обмен формальными приветствиями.

— Нэсса Демингтон, — склонил он голову в ответ на реверанс Барбары. И случайно заметил метку на ее запястье. Она было точно такая же, как у брата, сомнений не было, но Вельтимор вдруг впервые подумал о том, что где-то все же существует его истинная литиана, скорее всего, уже без метки, но тем не менее…

Нет, ему не захотелось узнать, кто она, как выглядит, понравилась ли ему, если бы они все-таки встретились. Следующая его мысль была другой: почему его истинной не стала Иветта? Вот если бы на ее запястье загорелся их браслет… Как бы все стало проще. И лучше. Он даже представил этот момент, и на душе стало тоскливо.

Вельтимор едва дождался окончания всей этой приветственной церемонии.

— Я могу уже идти? — найдя момент, спросил он у брата.

Дейлимор вначале бросил на него недовольный взгляд, но после все же процедил:

— Иди. Только явись на ужин.

— Явлюсь первым, — подмигнул ему Вельт и тут же испарился.

Глава 21

На этот вечер у меня в планах значилось два важных дела, но из-за прогулки с Вельтом в моей голове и душе был полный раздрай. Обед я пропустила, а ужин едва поклевала. Анхела, к счастью, не лезла с расспросами, решив, что я волнуюсь из-за следующего этапа соревнований. Сама она только об этом и говорила и то и дело выдвигала разные варианты испытаний, который нас могут ждать. Но я слушала ее вполуха, порой кивая невпопад.

Вернувшись в комнату, я выпила настойку из синего мха и ветрянника, которая должна была очистить мысли и повысить концентрацию. Простенькое средство, но действует безотказно. Вот и мне вскоре полегчало, и я наконец взялась за приготовление антидота для ухажера Марисабель.

— Что делаешь? — поинтересовалась Анхела.

— Лечебный эликсир для подруги, она приболела, а на службу выйти утром надо, — отозвалась я. — Жаль, что нет отдельного помещения с инвентарем, приходится делать все почти на коленке. Извини, если немного подымлю. Придется использовать огненный камень для разогрева.

— Да ничего, я привыкшая, — усмехнулась соседка. — Пойду пока прогуляюсь, Харвин хотел мне что-то показать.

— Вы с Харвином как-то сблизились, — с усмешкой заметила я.

— Да мы так, чисто в профессиональном плане, — хмыкнула Анхела.

— Что ж, хорошо погулять, — пожелала я.

В памяти тотчас всплыла наша прогулка с Вельтом и наш поцелуй, пришлось отгонять эти мысли усилием воли.

Уход Анхелы был мне на руку. Я смогла, не прячась, достать все ингредиенты и приступить к созданию антидота. Пока он настаивался в чаше, я достала пузырек с образом крови младшей принцессы, которую Муна уже успела переработать своим ядом. В ней точно было что-то постороннее: это вещество отслоилось от крови и осело на стенки пузырька.

— Муна, ты смогла определить состав? — спросила я, выпуская змейку.

В голове замелькали расплывчатые образы: блестящий камень, похожий на кристалл забвения, кровь ночного хищника, звездная пыль, корень морозника, несколько капель чего-то прозрачного. Может, слезы? Но чьи?

— Спасибо, — сказала я Муне. — Есть над чем подумать.

Пока формула яда вырисовывалась слабо, но все же несколько ингредиентов я точно смогла узнать, и их нахождение в составе вполне отражалось в том, как они подействовали на короля и принцессу. Например, корень морозника обладает способностью поглощать тепло и отнимать энергию жизни. Звездная пыль может наделить устойчивостью к антимагии. Кровь ночного хищника (чаще птиц) обладает способность проникать в сознание и сон. Ну а если там есть действительно кристалл забвения, то он вполне может заморозить сознание жертвы.

Но долго размышлять над этим не получилось: нужно было процеживать противоядие для Марисабель, а потом, почти сразу, вернулась Анхела.

— Ты собираешься завтра на городской карнавал по случаю праздника Огня? — спросила она. — Я, наверное, пойду. Только нужно наряд прикупить и маску. Завтра с утра отправляюсь по магазинам. Если хочешь, можешь со мной пойти.

— Не знаю, я даже не думала об этом, — призналась я. — Да и не очень люблю такие шумные многолюдные праздники.

А еще мне тоже нечего надеть, а тратиться сильно не хотелось. Не то, чтобы я не любила красивую одежду, но все же предпочитала