Тайна дома Лесовских - Надежда Васильевна Ефремова

Елена Геннадьевна захихикала, предаваясь юношеским воспоминаниям. Для Тамары сейчас она предстала совершенно другим человеком.

— А потом мы и встречаться начали. Я видела его красивую жизнь, хотела такую же. Грезила о том, что буду его женой. Мы встречались целый год. Мне казалось, что этого достаточно для того, чтобы вступить в брак. И я даже думала, что он тоже этого хочет. Как же я ошибалась! Банально всё, конечно. Но так больно! До сих пор.

Женщина сделала паузу, отхлебнув чаю и осмотрев небо, которое уже окрасилось в яркие розовые и фиолетовые оттенки.

— Потом он сказал мне, что женится. По расчёту. По желанию его родителей. И он был совершенно не против их решения. Скорее всего, он всегда знал, что будет именно так. Мне предложил продолжить встречаться, только уже не так открыто. Я согласилась, потому что любила его. Но чувствовала себя при этом ужасно. Ситуация казалась мне такой тяжёлой, что я физически ощущала тяжесть на сердце, и эта тяжесть пригибала меня к самому полу. Я старалась быть ещё лучше для него, чтобы он передумал, выбрал меня. Чтобы отказался от больших денег ради меня и нашей с ним обыкновенной, но счастливой жизни. Но он вскоре женился. Мне он дату не сообщал, но в институте все говорили об этом. А когда я спросила у него, то он и не отпирался. Для него всё было просто и удобно. Он жил вполне себе счастливо. А потом… я забеременела.

Тамара поёжилась и тоже натянула рядом лежащий плед прямо на кофту. Она уже понимала, что последует дальше в этом рассказе.

— Новость об этом он воспринял холодно, равнодушно. Сказал, что его жена скоро родит сына. А незаконнорожденные дети ему не нужны. Он отвёз меня в какую-то дорогую клинику, оплатил аборт и уехал, не попрощавшись. Больше я его не видела. Но меня это сломало. В моей жизни начался мрак. Света я уже не видела. Я решила, что буду жить не хуже его, что он ещё пожалеет о том, что упустил меня. Получилось, что всю жизнь я пыталась ему, именно ему доказать что-то… Потом в моей жизни появился Туманов. Хороший человек, но не особо перспективный в моём понимании. Но, правда, в браке с ним я родила Андрея. И это было счастье, потому что после того аборта могли быть ужасные последствия, ты понимаешь. Потом я встретила Матвея. Матвея Ивановича. А тот уже был успешен. Я сделала всё, чтобы влюбить его в себя. Получилось. И мой сын стал для него родным. Тем более своих детей он иметь не мог. Я схватилась за него, за работу, им предложенную, железной хваткой. А в голове всё продолжала доказывать, доказывать… и мне было жалко себя, а весь мир я ненавидела. Только теперь я понимаю, в кого превратилась. А сейчас я будто выхожу из той тьмы. Для меня словно начался рассвет. И хоть большую часть жизни я потратила вот так, но хочется верить, что впереди есть что-то светлое. Елена Геннадьевна вздохнула и залпом допила остывающий чай.

— Кстати, тот мой парень погиб, окончив университет. В тот же год. С друзьями отмечал что-то на теплоходе. Шумно, дорого, богато. На берег вернулись без него. Подробностей не знаю. Но облегчения я не испытала тогда. Наоборот, состояние моё усугубилось, потому что не успела доказать свою ценность именно ему. В общем, вот так.

— Ничего себе история, — прошептала Тамара.

— Да. Теперь новая жизнь.

— Вот и здорово! — подбодрила гостью Тамара. — Это замечательно, что вы нашли в себе силы признаться самой себе во всём, что с вами происходило. Теперь дело за малым: научиться видеть хорошее в окружающем мире, в людях. И всё пойдёт на лад.

В беседку прошмыгнула Алёнка, уселась рядом с Тамарой и начала пробираться под плед, как цыплёнок под крылышко. Тома обняла девочку и поцеловала в макушку. Елена Геннадьевна улыбнулась:

— Здорово, что жизнь продолжается! Как же она ко мне благосклонна!

С того разговора по душам Тамара и Антон начали общаться с Еленой Геннадьевной, можно сказать, дружески. Когда приглашали в гости, она всегда приезжала в хорошем настроении и с подарками. Она же похлопотала о том, чтобы в роддоме к Тамаре было особое внимание. От платных родов молодая мама отказалась, потому что не видела в этой затее никакого смысла. Да, дела её пошли успешно, но ей удалось не растерять своей простоты, радостного отношения к жизни и обычной человечности. Роды прошли нормально. Через неделю Антон забирал Тому и сына вместе с Еленой Геннадьевной и Матвеем Ивановичем, Андреем и Кирой, Таней и Игорем. На праздник по этому поводу были приглашены и Туманов с Галей, и Ирина с Дмитрием. Алёнка была очень рада появлению братика, которого она так ждала. Мила встречала гостей заливистым лаем.

У накрытого стола хлопотала тётя Шура. Дом Лесовских зажил новой жизнью. В нём снова царили счастье, взаимная любовь и поддержка, забота, дружба и детский смех. Сына назвали Владимиром. Из подвала с массивной дверью сделали кабинет Антона. И он положил найденный когда-то жёсткий диск обратно в тайник, придуманный владельцем. А лекарство, созданное с помощью разработок Владимира Константиновича, помогало многим людям и было доступным по цене, как и было завещано.

Тамара и Антон вкладывали в свою турбазу душу и много сил, поэтому она процветала. Обитая рядом с природой, Тамара напитывалась жизненными силами. Ей никуда не хотелось ехать, суетиться. Здесь, в её родном посёлке, у неё сложилась та жизнь, о которой можно только мечтать. И всё их с Антоном устраивало. В город выбирались редко, только по приглашению близких друзей. Таня жила с Игорем совсем недалеко, поэтому Тамара частенько гуляла с подругой, обсуждая всякие женские дела. А верная, когда-то спасённая ею Мила всегда сопровождала хозяйку. Жизнь текла неторопливо, позволяя насладиться каждым моментом тем, кто научился ценить её и быть благодарным. И каждый день дарил им новый рассвет.

— Смотри, как трогательно они выглядят, — прошептала Тамара и взяла Антона под руку, положила голову ему на плечо.

Он накрыл её руку своей ладонью, мгновенно согрев приятным теплом. Они сидели на диване и наблюдали интересную картину. Матвей Иванович держал малыша Вову на руках, сияя от радости, а Елена Геннадьевна играла ручками ребёнка в ладушки. Тот гулил и хихикал, отчего женщина периодически вытирала слёзы