Кровь богов и монстров - Люсинда Дарк

Если бы мой член мог затвердеть еще больше, он бы затвердел. А это, блядь, так и происходит. Вид того, как она проводит своим лезвием по моей плоти, вверх и вниз по моей груди, моим рукам, прижимая его к моему горлу, вызывает у меня желание погрузиться в нее.

— Ты гребаный мудак, Каликс Даркхейвен, — выпаливает она, разрезая своим собственным ножом мою тунику. Конец лезвия задевает мой живот. Я чувствую, как капля преякулята соскальзывает с головки моего члена.

Я поднимаю обе руки и раздвигаю пальцы. Кинжал, который я держал в руке, со звоном падает на пол, оставляя ее единственной, у кого есть оружие.

— Тогда выплесни свой гнев на меня, маленькая воровка, — бросаю я ей вызов.

Серые глаза еще больше прищуриваются, всматриваясь в мое лицо, как будто она пытается решить, имею ли я в виду свои слова или нет. А я никогда не был так уверен, ни в чем либо, как прежде.

Медленно я опускаю руки по швам, когда остатки моей туники падают на пол, присоединяясь к лохмотьям ее одежды. Она борется с собой — я вижу это в её лице, в каждой мельчайшей эмоции, прорывающейся сквозь сдержанность. Но, в конце концов, она не может себя остановить. Её взгляд скользит вниз. И я тоже смотрю.

Я резко вдыхаю. На животе — тонкая линия крови, тянущаяся вверх от пупка. Кровь медленно стекает вниз, капая на ткань, натянувшуюся в промежности. Мелкая рана уже начала затягиваться, к моему большому разочарованию.

Кайра не извиняется. Вместо этого она протягивает руку и прижимает подушечкой пальца к линии. Моя кровь размазывается по ее более бледной плоти. Мой голод по большему горит внутри меня. Я хочу ее. Жажду ее. Хочу, чтобы она причинила мне боль так, как, я знаю, она хочет.

Подозреваю, что только тогда я смогу причинить ей боль.

Если я чему-то и научился у своих братьев и нашего пребывания здесь, в Академии, так это тому, что немногие когда-либо поймут мои потребности. Еще меньше людей хотели бы этого. Раньше это не имело значения. Доставление удовольствия было побочным эффектом получения того, чего я хотел. Она другая.

Я никогда не хотела чего-то так сильно, как доставить удовольствие кому-то другому.

Кайра убирает руку и качает головой. Прежде чем она успевает вытереть крошечное количество крови со своего большого пальца, я хватаю ее за запястье и подношу к своему лицу. — Каликс? — Мое имя — вопрос на ее губах.

В ответ я подношу ее руку ближе, поворачивая ее большой палец, пока он не оказывается прямо у меня под носом. От запаха моей собственной крови возбуждение разливается по всему телу. Медленно, не отрывая от нее взгляда, я наслаждаюсь, наблюдая, как расширяются ее глаза, когда я приоткрываю губы и беру в рот подушечку ее большого пальца. Втягивая щеки, я сосу и провожу языком по все еще оставшейся там крови.

Её дыхание сбивается, ускоряется, но каждый вдох безуспешно пытается догнать предыдущий. Одного раза мне было недостаточно, и я сомневаюсь, что многие последующие смогут меня насытить. Меня не волнует, должен ли я делить ее со своими братьями, обладание ею все равно делает ее моей.

Моя злая маленькая воришка.

Глава 19

Кайра

Горячий рот Каликса на кончике моего большого пальца вызывает во мне спирали ужаса, но это не только ужас. Меня не должны заводить его действия, но это так. Слизывать его собственную кровь с моей кожи… отвратительно. Я должна испытывать отвращение.

А я — нет.

Мои внутренности извиваются, словно миллион маленьких паучков заполонили мои органы, ползая по каждому их дюйму. Я не могу отвести взгляд. Я прикована к лицу Каликса, как утопающий к суше. Когда он, наконец, отпускает мою руку и освобождает меня от своей физической хватки, я отдергиваю ее и прижимаю к своей груди.

Что, черт возьми, со мной не так?

— Ну же, маленькая воровка, — говорит Каликс, снова используя это дурацкое прозвище, напоминая мне о нашей первой встрече. — Покажи мне свои зубы.

Не сводя с него глаз, я выпускаю свой собственный нож, чтобы дотянуться до передней планки его брюк и развязать шнурки. Не отводя взгляда от его лица, я позволяю своей руке скользить по его прессу, похожему на стиральную доску, прямо вниз, пока пальцы не натыкаются на горячую, твёрдую плоть. Он твёрд у самого основания, когда я освобождаю его член из ткани брюк.

Мышца на его челюсти дергается и пульсирует, когда я медленно сжимаю его в своей ладони, а затем поглаживаю один раз от основания до кончика и обратно. Когда я добираюсь до его головки во второй раз, я останавливаюсь, чтобы позволить своему большому пальцу — тому самому, который был покрыт его кровью, — провести по щели там. Подушечка становится влажной, и из его горла вырывается низкое рычание.

Во всём этом столько неправильного. Сейчас столько причин для беспокойства. Боги. Совет. Кэдмон. Преступный Мир. Неужели я действительно должна отвлекаться на секс с Даркхейвеном? Нет. Я все равно собираюсь трахнуть Каликса?

Да, решаю я мгновение спустя, когда Каликс наклоняет голову и прижимается губами к моим.

Мы целуемся так, словно боремся. Насилие пронизывает каждое движение. Его зубы впиваются в мою нижнюю губу, оставляя кровь. Мгновение спустя мой рот наполняется ее вкусом. Это грубо и соблазнительно. Я открываю рот шире, наклоняю голову и сжимаю его в кулаке.

Сильнее. Еще. Я хочу, чтобы этот опасный мужчина трахал меня до тех пор, пока я не потеряю способность думать.

И, словно прочитав мои мысли, Каликс поднимает руки и подхватывает меня с пола. Моя рука убирается с его члена, когда он скидывает штаны и несет меня через комнату к кровати. Это самый нежный жест, который он когда-либо делал, и это смущает меня за долю секунды до того, как он укладывает меня, и я понимаю, что я не на матрасе.

Нет, я на ложе из змей.

Мои глаза распахиваются, когда он отрывается от моего рта, и что-то скользкое ползет по моему телу. Дрожь пробегает по мне. Я нормально отношусь к паукам, но это потому, что я могла контролировать их в течение многих лет. Я чувствую этих маленьких существ, узнаю их мысли через их