Подкати ко мне срочно - Карли Робин

фыркнул я, отводя свой убийственный взгляд от человека, о котором шла речь. – Это Блейк сверлит людей взглядом. Я же сияю. Словно чертов солнцезащитный крем Coppertone или что-то в этом роде. Перестань драматизировать.

Лотти закатила глаза:

– Это ты драматизируешь, я же… кинематографична.

Я фыркнул:

– Скорее проблематична.

Она показала мне язык и отпила вина:

– Я лишь хочу сказать, что никогда прежде не видела, чтобы ты ревновал женщину. Это так мило, большой брат.

– Это не женщина, – возразил я. – Это Джози.

Шарлотта рассмеялась, и смеялась она раздражающе долго.

– О да. Очень мило. Не уверена, что она была бы рада такое услышать.

Я пихнул ее локтем в бок:

– Ты поняла, что я имею в виду. Это… это же Джози. Она моя лучшая подруга. Разумеется, я буду ее оберегать.

– Твоя лучшая подруга, которую ты чисто случайно трахаешь?

Я поперхнулся коктейлем. «Как она узнала, черт побери?» Шарлотта ухмыльнулась, явно довольная тем, что сбила меня с толку. Полагаю, сестры иногда чувствовали свой долг подливать масло в огонь без всякой на то необходимости. Проклятье, полагаю, братья тоже иногда так поступали. Уж она-то точно нахлебалась от меня всякого за эти годы.

– Мне не двенадцать, – напомнила она. – Сексуальное напряжение между вами было таким ощутимым, что казалось уже порнографическим. Честно говоря, я удивлена, как ты слюну на нее не пустил.

– Ты закончила издеваться надо мной?

– Это я-то над тобой издеваюсь? – У нее отвисла челюсть. – А ты не забыл, как запер меня в подвале, когда мне было пять лет, потому что я случайно на тебя чихнула?

Случайно, как же. Она явно целилась в меня. Прошло семнадцать лет, а я все еще помнил тот случай, словно он был вчера.

– Ой, все, – фыркнул я. – Можем уже сменить тему?

– Нет. Я только разогреваюсь, и это – самое интересное, что у меня случилось за целый день. Расскажи, что у вас двоих происходит. Вы друзья с привилегиями? Периодически занимаетесь сексом? Только им и занимаетесь? Вы уже в отношениях? Готовы знакомить друг друга с родителями? Выбираете обручальные кольца? Обсуждаете имена для детей?

Интересно, она всегда была такой раздражающей? Боже правый.

– Э-э-э… я не уверен.

Никакого периодического секса у нас не было – уж в этом я был уверен. У нас был жаркий и бурный секс, но мы также – и это пугало меня, когда я об этом думал – занимались любовью. И меня это не отвращало. Мне это чертовски нравилось. Было что-то невероятно приятное и интимное в сексе с человеком, который был тебе настолько дорог. Это делало оргазмы в десять раз лучше, но дело было даже не в оргазмах. Дело было в связи. У друзей не могло быть такого секса, какой был у нас. Это я понимал. Но я не был уверен, что готов признать, что это означает.

– Ну хорошо. А что ты хочешь, чтобы у вас было?

– Это имеет значение? Ты же помнишь? Карьера – прежде всего. – Фраза слетела с моего языка с отработанной точностью. Но, несмотря на то что разрешение ситуации с «МакАлистером» было моей главной целью, фраза приобрела кисловатый оттенок.

– Я сосредоточен на своей карьере, – глубоким баритоном передразнила меня Шарлотта. – Я буквально покрылась сыпью от того, насколько это неубедительный ответ, Теодор.

Она протянула руку, чтобы продемонстрировать свою невидимую аллергическую реакцию. Люди же не могут думать, что я более драматичен, чем она, ведь правда?

– Джози – неотъемлемая часть твоей карьеры, тупица, – продолжила она. – Вы вдвоем ездите на каждую гонку. Ты никогда в жизни не найдешь другой женщины, более сосредоточенной на твоей карьере. Так что со мной твои бредовые отговорки не сработают.

– Да, но…

– Никаких «но». Ты смешон. У папы были и карьера, и семья. И я бы сказала, что он неплохо справлялся и с тем, и с другим. И без обид, но Джози совсем не в твоей лиге. Я твоя сестра, поэтому я вынуждена любить тебя, но тот факт, что она охотно и добровольно тусуется с тобой… просто зафиксируй это у себя в голове, Теодор. Я серьезно.

Я изогнул бровь:

– Ты никогда не думала обучиться на юриста?

– Чего это? Потому что я только что тремя предложениями разгромила всю твою линию защиты?

– Потому что ты любой разговор превращаешь в спор, – пробормотал я.

Когда я увидел Блейка и Лукаса, я едва ли не кинулся им в объятия, благодарный за отсрочку от миллиона вопросов. Нас провели к столику в дальнем углу ресторана, подальше от любопытных глаз других посетителей, вытягивавших шеи, чтобы получше рассмотреть королевскую особу «Формулы-1», почтившую их своим присутствием. Все мы знали, что лучше не спорить с Блейком, когда он просил уединения.

Стоило моей сестре усесться, как она схватила Лукаса за бицепс и наклонилась, чтобы получше его рассмотреть:

– О-о-о, мне нравится эта татушка, Лукас. Новая?

На его лице появилась признательная ухмылка.

– Да. Спасибо. Я удивлен, что ты заметила.

Мы с Блейком переглянулись, поскольку ни один из нас не заметил новую татуировку Лукаса, хотя мы все время находились рядом с ним. Шарлотта одарила его искрящейся улыбкой, в ее голубых глазах плясали смешинки.

– У тебя великолепные руки. Женщины такое замечают.

«Нет. Категорически нет».

– Ты не можешь так просто прикасаться к людям, Шарлотта, – резко произнес я, мне совсем не понравился ее флиртующий тон.

Шарлотта усмехнулась и закатила глаза:

– А почему нет? Он что, умрет от вшей? – Она повернула голову к Лукасу и изогнула бровь. – Твое тело рассыпется от моего прикосновения?

– Нет. – Лукас хохотнул. – И кто ты вообще, говорил Тео. Ты – король по части вторжений в личное пространство.

– И вовсе нет.

– Еще какой, – произнес Блейк, подзывая официанта, чтобы заказать напитки.

Лукас изогнул светлую бровь и отпил воды.

– Хм. А помнишь, как ты вломился в мой номер в отеле, пока я принимал душ, и принялся что-то мне рассказывать, совершенно игнорируя тот факт, что я был полностью голым. Или когда ты снял трусы и показал мне свой член, потому что…

– Ну хорошо, хорошо, – вскричал я, поднимая руки вверх. – Прости. Я просто хотел убедиться, что он не отвалился.

Оказывается, это был побочный эффект приема «Виагры» смеха ради. Сам виноват.

– Ты такой странный, Теодор. – Шарлотта подперла подбородок руками. – Может, мне тоже набить татушку?

– Ты не будешь набивать татушку, – окончательно постановил я. «Ни за что на свете».

– Не помню, чтобы спрашивала твоего разрешения, – произнесла Шарлотта, показав мне средний палец. После этого она повернулась к Лукасу и Блейку и произнесла: – Ладно, давайте обсудим. Что вы