Мышеловка для троих - Виктория Серебрянская

трудом удерживали планету в отсутствие щенка Шалосских? — Я всем телом ощутила, как напрягся рядом со мной Тай. — Чтобы он, вернувшись, дал нам всем пинка под зад и посадил в кресла Совета тех, кто ему выгоден?

Меня достала эта бессмысленная истерика. Я опасалась, что Тай тоже сорвется и наговорит ерунды. Хотя, где-то на задворках сознания и копошилась мысль, что не все так просто, как кажется на первый взгляд, слушать и дальше я просто не смогла себя заставить. Шарахнула со всей дури ладонью по столу, вынудив противно истерившего мужика заткнуться и испуганно подпрыгнуть:

— Достаточно! Вы плохо слушали, бывший советник Вальцен: мой первый супруг говорил о том, что не собирается менять сложившийся в его отсутствие Совет. А вы не умеете думать и анализировать. Поэтому вам в Совете точно нет места.

Мои слова упали в потрясенную тишину.

* * *

Голова болела нещадно. Наверное, впервые в жизни. Болела так сильно, что у меня было только одно желание — сдохнуть.

Заседание Совета продлилось недолго, чуть более часа. Нам с парнями удалось достичь всех намеченных целей. И даже чуточку больше. Например, я была совершенно уверена в том, что ломать безопасника сильно не придется. Лишь приучить, что отныне у него не начальник, а начальница. Однако в целом эмоции на совете витали еще те … Стоит ли теперь удивляться, что я почти корчилась от головной боли?

— Давай, Макс возьмет тебя на руки? — шепнул мне на ухо Тай. — Ты уже еле на ногах держишься, того и гляди, упадешь. А нам еще идти в другое крыло и на другой этаж.

Едва заметно качнув головой, я с трудом удержалась от гримасы боли. Виски буквально взорвались от болезненных ощущений.

— Спасибо, Тай, но нет. Сейчас нельзя показывать свою слабость. Только дашь слабину, и сразу навалятся всем скопом, сожрут. Лучше подумай, как раздобыть средство от головной боли, не привлекая к нам лишнего внимания.

Из-за дикой боли меня слегка мутило и периодически перед глазами все плыло. Я передвигала ноги, не глядя, куда их ставлю. Спасало только то, что Тай крепко держал меня за руку. А шедший следом Макс в любую секунду был готов меня подхватить. Но я все же надеялась, что сумею дотопать своими ножками до жилого крыла правящей семьи. А там уже будет не страшно, даже если потеряю сознание и упаду. Судя по рассказам Тая, в том крыле посторонних не было, только несколько доверенных слуг. Как и в доме его семьи. В голове тоненько зазвенел предупреждающий звоночек. Однако, мне было слишком плохо, чтобы хотя бы проанализировать мысли и понять, что вызвало мою тревогу.

У меня получилось дойти не только до жилого крыла и до комнаты, я сумела добраться даже до кровати. И уже там мое измученное сознание решило, что оно выполнило свою миссию до конца, пора и честь знать. Я отключилась где-то в промежутке между вертикальным и горизонтальным положением тела. В голове только и успело мелькнуть, что я совершенно не запомнила дорогу и, если очнусь одна, без ребят, выбраться вряд ли сумею.

Когда я открыла глаза, комнату окутывали мягкие розовато-лиловые сумерки. Прямо передо мной едва заметно колебалась от моего дыхания винно-фиолетовая блестящая ткань, густо затканная то ли звездами, то ли инопланетными цветами, из-за складок сложно было понять. Посозерцав немного незнакомую и богатую занавесь, я повернулась на спину и осмотрелась. Оказалось, что я лежала на огромной, как плац, кровати на темно-бордовом атласном белье, ткань приятно скользила под пальцами. А вот занавесь, на которую я таращилась, оказалась огромным, размером с шатер, балдахином, плотно задернутым со всех сторон.

Покопавшись в памяти, я вспомнила Совет и заработанную на нем головную боль. Так же смутно припомнилось, как мы шли в жилое крыло. Значит, я в своей комнате? Просто выспалась и отдохнула? Или парни меня лечили? Возможно, жуткий приступ — это последствие недолеченного сотрясения мозга?

Голова больше не болела, чувствовала я себя вполне нормально. Да и в комнате было тихо, сколько ни прислушивалась. Так что, полежав еще некоторое время, я решилась выбраться наружу, обследовать, так сказать, территорию, на которой оказалась. Тем более что, как показал беглый осмотр, меня никто не удосужился раздеть, сняли только обувь.

Все же приступ не прошел для меня совершенно бесследно: присутствовало легкое головокружение и ощутимая слабость. Поэтому, вскользнув из-за занавеса, я присела на край кровати и, ожидая пока пройдет предательская дрожь в ногах, изучала то, что было доступно взгляду.

Комната мне понравилась. В меру светлая, просторная. Стены от пола и до половины обшиты светлыми деревянными панелями. Выше — окрашены в теплый кремовый цвет. Кое-где висели картины и овальные медальоны с лепниной. Пол укрывал пушистый золотисто-коричневый ковер, больше похожий на шкуру какого-то диковинного животного призовых размеров. Вся мебель: стол, тумбочки, туалетка, кресла и диван тоже была из светлого, украшенного резьбой дерева. И немного напоминала земной стиль рококо. Резьба по дереву лежала словно завитки сливочного крема на пирожном. Мягкую мебель обтягивала ткань в тон балдахину. Смотрелось необычно: винно-фиолетовый и кремовый, но мне нравилось.

Кстати, то, что я приняла за сумерки, оказалось всего-навсего рассеянным светом под балдахином. А за окном, обнаруженным мной в ногах кровати и занимавшем всю площадь стены, вовсю сиял день. Наверное, я пробыла в отключке не более двух-трех часов. Но меня все равно сейчас крайне заботило наличие элементарных удобств. Проще говоря, мне требовалась ванная, организм на это слишком настойчиво намекал.

Поднявшись на до сих пор подрагивающие ноги, я отправилась на поиски заветной дверки, тем более что в углу у окна я одну заприметила. Хотя ее размеры и вызывали у меня сомнение: обычно в санблок ставили небольшую и неприметную дверь, а не двухстворчатую королевских размеров и всю в сливочных завитках резьбы.

К сожалению, я не ошиблась. Дверь вела в другую комнату по типу гостиной. Во всяком случае, там стояли группками диваны, кресла и столики, то там, то тут виднелись какие-то пуфики, если я правильно помнила название низенького и мягкого табурета, и было много зелени и цветов. Под стеной напротив находилась целая группа аккуратных деревьев в напольных кадках. А еще в гостиной не было людей. Постояв несколько секунд на пороге