Русский романс - Наталья Гончарова

подтопило несколько деревенек и постоялых дворов, но и этого ей оказалось мало, скоро большая вода и сюда дойдет, люди спешно покидают район причала, спасают что могут. Хотя…сомневаюсь, чтобы у них было что спасать, – сказал он, обводя глазами царящую вокруг бедность.

Анна только сейчас обрела способность видеть и слышать чужое горе, до той степени ее собственное заполнило все ее мысли. Воистину человек в горе и глух и слеп.

Анна увидела и затопленные кусты черемухи на болоте, только набравшие цвет, и оттого тяжелыми гроздьями свисающие над черной бурлящей рекой.

Лесопилка и скотобойня, находившиеся ближе всего к реке, уже были затоплены, рядом стояла толпа любопытствующих зевак, состоящих в основном из голодранцев, промышлявших по обыкновению на причале в поисках легкого заработка, а теперь завороженных, несущимися потоками тяжелой мутной и грязной воды.

Переселенцы, живущие в обветшалых деревянных бараках, вновь вынуждены были держа в руках свой убогий скарб сорваться с места и искать новый кров.

Через несколько часов вся низина и причал и хибары и эти гроздья черемухи на болоте все будет сметено водой и затоплено. А люди, будто муравьи из разоренного дома, вновь двинуться в поисках новой, и как они надеяться лучшей жизни.

Смотря на всю эту суету жизни, перед глазами Анны возникла одинокая могилка Николая, в тени гибких ветвей вислой плакучей березы, мирно покачивающийся от легкого дуновения ветра, будто убаюкивая и оберегая вечный сон. Сон, который видят только березы.

Эпилог

Всего лишь через несколько лет не станет Империи, в которой разворачивалась представшая перед читателем история любви. И как тогда, бурлящей быстриной темных и опасных вод сотни тысяч людей будут сметены революцией. Лишь единицы вынесет на берег невредимыми и нетронутыми.

Что касается судьбы героев, по большей части участь их оказалась незавидна. Степан Михайлович Кузнецов с женой и дочерьми, вопреки своему звериному чутью, самонадеянно упустил тот день и тот час, когда еще можно было спастись. В марте 1920 года с семьей по поддельным документам в повозке со скотом,пытаясь выбраться из захваченного большевиками города в Харбин, был раскрыт, схвачен и арестован. И в июне 1920 года после всех бесчинств, сотворенных с ним людьми, тихо скончался в полном одиночестве на узенькой кровати тюремной больницы городаN-ск, аккурат, с окнами, выходившими на парадный вход его особняка, где он прожил так мало и так много, где был горестен и счастливпопеременно.

Нина Терентьевна, лишенная статуса, денег, дома, истерзанная и сломленная скиталась по улицам города до осени, а с первыми заморозками, когда последние лебеди улетели на юг, ее не стало.

Татьяну же наоборот ждало прекрасное будущее, став к двадцати девяти годам председателем комбеда, добилась тех высот о коих и мечтать при царском режиме не смела.

Что касается судьбы Анны, то одни говорят, что после революции она так и осталась в Петербурге и до самой своей смерти преподавала безупречный французский, другие же утверждают, что видели, как она села на паром с билетом в один конец и со всеми другими страждущими, лишившимися в одночасье и Родины и прошлого, отплыла не то в Америку, не то во Францию,сие обстоятельство доподлинно неизвестно.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Часть II. Сюита №2.

И волны глубоко вздыхали В ногах взволнованных влюбленных, Соленым бризом опоенных, Вином любовным опьяненных, Природой красоты плененных На берегу где скалы красный порфирит. И звезды трепетно мерцали Над головой соблазненных, Луной одной лишь обрученных, Друг другом без остатка поглощенных, Попутным ветром унесенных За горизонт где неба цвета лазурит.

Март, 1922 г. Лазурное побережье,Теуль-сюр-мер, Франция.

Еще минуту назад облакамирно покоились на макушках горных вершин изгиба бухты, теперь же, стремясь расколоть золотой круг солнца на тысячу пронзительных лучей, затянули голубое небо, будто одеялом пуха, пропуская острые серебряные нити света сквозь потускневшую линзу. Дождя не было целый месяц, и земля, и люди уже отчаялись от засухи и ветра, но глядя на хмурое небо, вновь обрели надежду, что сегодня тот день, когда небеса даруют им долгожданныйи целительный дождь.

Аннас неохотой последний раз зачерпнула горсть, похожего на гальку, крупного песка, ставшего розовым в отблесках карминовой скалы, и тут же поспешно высыпала егообратно. Посмотрев вдаль, она прищурилась, стремясь рассмотреть Леринские острова, которые еще с утра были видны как на ладони, но оказалось– тщетно. Впереди лишь молочная дымка, отчего даже линия горизонта между бледно-васильковым небом и темной лазурью моря исчезла вникуда, как если бынеопытный художник испортил картину, смешав оттенки акварели понапрасну, в безудержном стремлении к совершенству, хотяв том не было нужды.

И каждый странник, и каждый, кто родился здесь, должен был быть счастлив, лишь оттого, что лицезрит совершенство формы и цвета, но несчастней Анны в тот миг, на этом самом Лазурном побережье, где все цветет и дышит счастьем, пожалуй, не было, и нет. Она лишь телом была здесь, в настоящем, а мыслями – далеко в прошлом, перебирая воспоминания как четки в странном и непостижимом порядке, выхватывая из повествования жизни то одно, то другое, и так по кругу. А жизнь, настоящая жизнь, словно проходила мимо, по касательной, не вовлекая в происходящие вокруг события ни души, ни сердца, ни разума.

В ее жизни было и хорошее, и дурное, и счастье, и горе, но отчего-то сознание будто затерло все прекрасное, что было, а прошлое сплело в один колючий терновый венок лишь горестей и утрат. Она цеплялась за добрые воспоминания, как цепляютсяза якорь, и как и положено, не находя точки опоры в нем, лишь тонула в темных глубинах бесплодных сожалений и потерь. И вроде бы теперь она свободна, нет ни обязательств, ни ответственности, и можешь делать что желаешь, но это только иллюзия, в действительно же она была свободна настолько, насколько может быть свободен узник, заключенный в клетку, в клетку своего разума.

И словно желая скинуть с себя пепел воспоминаний, она резко встала, поспешно отряхнула платье от песка и,посмотрев куда-то вдаль, мягко, но решительно крикнула на русском:

– Матье! Пора возвращаться домой!

Игравший в песке мальчик, словно не услышал ее, он не только не перестал играть, но даже не обернулся.

Анна тяжело вздохнула и повторила ту же фразу, но уже на французском.

Только тогда ребенок откликнулся и медленно и неторопливо,