Забери меня домой (ЛП) - Кэрри Элкс

что ты не можешь иметь отношения без того, чтобы об этом не узнала общественность. Но это цена славы. Ты не можешь изменить это. Ты просто должен смириться с этим, — он скрестил руки. — Насколько серьезно все между вами?

Грей тяжело сглотнул. Он ненавидел не разговаривать с ней последние пару дней. Странно, как быстро он привык быть с ней. Его тело словно жаждало ее близости.

— Это серьезно, — сказал он, понизив голос.

Марко кивнул.

— Хорошо. Как насчет того, чтобы организовать для Мэдди тренинг по работе со СМИ? Мы могли бы полететь с ней в Лос-Анджелес, попросить ее поговорить с твоим пиарщиком, придумать, как сделать это проще.

— А это обязательно? — Грей помрачнел.

— Если ты хочешь защитить ее, то да. Либо мы разработаем стратегию работы со СМИ, либо они сами прибегут за тобой. Но таким образом, все будет не под нашим контролем.

— Я поговорю с ней, — пробормотал Грей.

Марко был прав, Грей знал это, но это не мешало ему чувствовать злость. Хартсонс Крик был совершенно другим миром по сравнению с Лос-Анджелесом, и он ненавидел то, что два его дома, казалось, становились все ближе. Последние несколько недель ему казалось, что город обхватил его руками и радушно принял домой.

Теперь же ему казалось, что он поджигает все это проклятое место.

* * *

— Мам? — позвала Мэдди, заглянув в спальню. Ее мама откинулась на подушки, на кончике носа висели очки для чтения. Она сняла их и посмотрела вверх, на ее лице появилась улыбка.

— Привет, дорогая.

— Я ухожу на вечер. Если возникнут проблемы, просто позвони мне. Я, наверное, задержусь.

Улыбка ее мамы померкла.

— Должна ли я спросить, куда ты идешь?

— Вероятно, нет, — призналась Мэдди.

— Хорошо. Ну, будь осторожна, — ее глаза были мягкими. — Эшли пригласила меня на ужин в воскресенье. Я подумала, может быть, смогу поговорить с ней. Посмотрим, сможем ли мы навести мосты, — она повертела очки в руках. — Должен же быть способ, чтобы вы, девочки, поладили.

— Постарайся не волноваться о нас, — сказала ей Мэдди, ненавидя то, что ее мама говорит так тоскливо. — Ты ни в чем не виновата, и это не твоя работа — все исправлять.

— Но я беспокоюсь. Вы с Эшли — мой мир. У меня сердце разрывается от того, что вы не разговариваете друг с другом.

Еще одно разбитое сердце. Мэдди оставляла за собой след. И все потому, что она не хотела разбивать свое собственное. Посмотрите, чем это обернулось: ее грудь словно разрывалась на части.

— Мне жаль, — прошептала она.

Ее мама попыталась улыбнуться.

— Иди и хорошо проведи время, делая то, что ты делаешь. У тебя все получится. Я знаю, что получится.

Сделав глубокий вдох, Мэдди смогла изобразить собственную улыбку.

— Спасибо. Спи спокойно.

Она тихонько закрыла дверь и снова посмотрела на свой телефон. Ее сообщения с Греем все еще были на экране.

Я заеду за тобой в восемь. Надень туфли и возьми с собой сменную одежду. Г.

Сменную одежду? Зачем? Ты планируешь бросить меня в ручей? М.

Что-то вроде этого. Увидимся вечером». Г.

Она почувствовала облегчение, когда журналист вернулся в Лос-Анджелес и все пошло своим чередом. Насколько она знала, он не связывался с Эшли — слава Богу. По крайней мере, ей удалось уклониться от пули.

Но больше всего ее радовало то, что она снова могла увидеть Грея. Прошло всего несколько дней с тех пор, как они были вместе в последний раз, но казалось, что прошло гораздо больше времени.

Ровно в восемь к дому подъехала черная машина. Она схватила холщовую сумку, в которую положила запасную пару джинсов и футболку, а затем осмотрела себя в зеркале, свободной рукой поправляя волосы.

Когда она вышла на улицу, к ее удивлению, пассажирская дверь открылась и из нее вылез Грей, улыбка заиграла на его губах.

— Разве ты не за рулем? — спросила она озадаченно.

— Я нанял машину на ночь, — он дошел до ступенек, его глаза стали мягкими, когда он остановился перед ней. — Боже, как я скучал по тебе, — он обнял ее за талию и прижал к себе. Она вздохнула от ощущения его сильного, подтянутого тела, прижавшегося к ней. И впервые за несколько дней ей показалось, что она снова может легко дышать.

— Куда мы едем? — спросила она, когда он забрал у нее сумку и перекинул через плечо.

— Это сюрприз. Увидишь.

Она забралась на заднее сиденье, и он последовал за ней, закрыв за собой дверь. Как только они пристегнулись, он схватил ее руку, заключив в свою.

— Ты в порядке? — спросил он, поймав ее взгляд.

— Теперь да.

Он усмехнулся.

— В точности мои чувства, — все еще держа ее руку, он наклонился вперед. — Хорошо, мы можем ехать.

Солнце садилось за горы на западе, отбрасывая теплый оранжевый отблеск на вершины. Водитель включил музыку — спокойную песню в стиле кантри, которая безостановочно звучала по радио уже несколько недель, и она почувствовала, как ее тело расслабляется на мягких кожаных сиденьях.

Грей обнял ее, притянув к себе, пока ее голова не легла на его широкое плечо. Она почувствовала, как он прижался губами к ее волосам, а затем просунул руки под ее подбородок и наклонил ее голову так, что ее лицо оказалось на расстоянии шепота от его лица.

— Привет, — мягко сказал он. Она почувствовала тепло его дыхания на своей коже.

— Привет, — ее грудь сжалась от его близости. От потребности, которую она ощущала в своем теле.

Он обхватил ладонью ее подбородок и прикоснулся к ее губам сладчайшим из поцелуев.

— Я скучал по тебе.

Горячие искры вспыхнули в ее груди, когда он снова поцеловал ее, его язык мягко коснулся ее языка. Она обвила руками его шею, наклонила голову, чтобы встретить его поцелуи своими, и Боже, как же это было приятно.

Слишком приятно.

И только через время она вспомнила, где они находятся. В машине с незнакомцем за рулем. Она оглянулась, чтобы посмотреть, не наблюдал ли он за ними.

— Все в порядке, — прошептал Грей, его голос ласкал ее ухо. — Он подписал соглашение о неразглашении.

Она приподняла бровь.

— Зачем ему понадобилось подписывать соглашение о неразглашении?

— Потому что я не могу посрать без того, чтобы кто-то об этом не узнал, — Грей пожал плечами. — И я хотел, чтобы ты чувствовала себя комфортно.

— Ты мог делать много вещей, о которых никто не знал, — заметила она. — Пока ты не пригласил в город журналиста.

Он усмехнулся.

— Моя вина. Но, как я уже говорил, все улажено.