Все кувырком - Джил Мансел

Надежды Максин на получение роли в рекламе туалетной бумаги, которые она питала только потому, что однажды переспала с помощником режиссера по подбору актеров, рухнули – он взял на роль девицу, с которой спал сейчас. Разочарование усугублялось полным отсутствием сочувствия.

– Какое расточительство, – серьезно сказал Гай. – Такой талант псу под хвост.

– А если бы вас взяли, – невинно поинтересовался Джош, – то на главную роль?

Элла не поняла этих так называемых «шуток» и проявила лояльность.

– А я рада, что вы не будете этим заниматься. Я рассказала моей учительнице, миссис Митчел, что по телевизору покажут, как вы сидите на унитазе без штанов, и она сказала, что это ужасно.

– Я не собиралась сидеть на унитазе без штанов, – сказала Максин сквозь зубы. Неудивительно, что миссис Митчел бросила на нее такой презрительный взгляд, когда она забирала вчера Эллу из школы.

– Джош сказал, что будете.

– Джош просто окрысился, потому что у него конфисковали «Геймбой».

– Это нечестно! – возмутился Джош. – Эту шутку мне папа рассказал.

– Просто умереть со смеху. – Максин посмотрела на Гая через стол. – Наверное, не один час голову ломали, чтобы выдумать такое.

– Вовсе нет. Честно говоря, меня сразу осенило. Джош рассмеялся. Даже Элла, кажется, догадалась, о чем речь.

Максин поняла, что она в безнадежном меньшинстве.

– Вы пожалеете об этом, когда я прославлюсь, – прошипела она. – На самом деле вы пожалеете намного раньше.

В ее глазах появился знакомый блеск. Узнав его, Джош тихонько сказал:

– О нет, она собирается готовить обед. Только не пирог с рыбой, Максин! Что угодно, только не это!

– Ха! – Она улыбнулась, предвкушая сладость мести. – Именно пирог с рыбой.

Но разочарование сменилось торжеством, когда спустя три недели помощник режиссера все-таки позвонил. Катрина, актриса, которой он оказал предпочтение, каким-то образом умудрилась вывалиться из его кровати и сломать руку в трех местах. Съемки начинаются на следующий день. Могла бы Максин собраться в такие короткие сроки и занять ее место?..

Гай работал в темной комнате. Она не собиралась рисковать жизнью и спасением души и открывать дверь – сейчас жизнь была ей особенно необходима – и прокричала новость через дверь.

– Ну, что еще? – вздохнул он. Не самый обнадеживающий ответ. Через минуту дверь распахнулась и Гай, моргая глазами, не привыкшими еще к свету, нервно выглянул наружу.

– Нет, – сказал он, не успела она открыть рот. – Это уже слишком. Особенно после того, что происходило в последнее время. Или вы работаете на меня, или нет, но не надейтесь, что я еще раз позволю такое. Мне нужен кто-то, на кого можно положиться.

Какая свинья, подумала Максин, возмущенная его беспредельным эгоизмом. Разве она виновата в том, что Серена оказалась ни на что не способной? Казалось, в последние недели Гай повеселел, стал таким добродушным. И вот пожалуйста, все вернулось на круги своя.

– Но это может изменить всю мою жизнь, – молила она, надеясь, что он захочет подшутить над ней. Если он улыбнется, половина дела сделана.

Но Гай разгадал ее маневр и улыбаться не собирался.

– Не давите на меня, – сказал он. – Ответ все равно отрицательный.

– Это же судьба… один шанс на миллион… а дети уже ходят в школу. – Максин была в отчаянии. За четыре дня она заработает почти столько, сколько Гай платит ей в год. – Ну пожалуйста, я найду вам настоящую и на сто процентов подходящую няню…

– Максин, забудьте об этом. Вы не поедете.

– Но…

– Нет. – Это прозвучало как окончательный приговор.

Джош и Элла ходили в местную деревенскую школу, поэтому Дженни было нетрудно забирать их в три тридцать и отвозить домой. Паула, которой на время отсутствия Дженни доверили поездки на цветочный рынок и управление магазином, была взволнована даже больше, чем Максин – та все не могла поверить, что скоро увидит себя по телевизору. Дженни, не настолько впечатлительная, просто приготовилась несколько дней заботиться о детях, пока не вернется сестра. Это было не так уж сложно, если не считать необходимости ночевать в захламленной спальне Максин. К тому же она была рада помочь Гаю.

Когда она подъехала к школе, Джош и Элла были явно рады видеть ее.

– Вы будете присматривать за нами до пятницы, – объявила Элла и быстро сунула ей скрученный листок бумаги. – Вот, Дженни. Я нарисовала ваш портрет на уроке. Хорошо получилось, правда? Вам нужно сказать «как мило» и повесить его на стене в кухне, когда мы приедем домой.