Город, затерянный между мирами - Мария Гашенева

— Я просто боялся, что напугал тебя рассказами о ритуале. Весь день об этом думал. Думал, что зря я сам взялся рассказывать, я не умею правильно подбирать слова. Надо было попросить Айрена.

— Если только немного. — Мария вздохнула с облегчением. «Хорошо, безопасная тема, пусть так думает». — Ты все правильно сделал. Я не думаю, что Айрену удалось бы лучше, тебе я доверяю, а Айрена я знаю не так хорошо. А ритуал, естественно он пугает. А кого из девушек он не напугает, когда они узнают. Я даже представить боюсь, что будет с Надей, ее удар хватит.

— Понимаю. Но ритуал необходим. — Ред заметно расслабился.

— Я не спорю! — Мария оживилась — Просто делюсь переживаниями.

— Я, наверно, пойду — Ред посмотрел на нее как-то странно — Тебе нужно отдыхать.

И тут она все поняла. В ее голове нашлось решение, способ, как избавиться от навязчивых мыслей и избежать применения чар. И это решение, казалось таким простым, таким очевидным. Иногда, людям надо дать то, что они хотят. Они все равно скоро расстанутся, она вернется домой, а драконы пойдут своей дорогой. Она ничего не теряла, ничем не рисковала. Все останется лишь воспоминанием, лишь огромным и сложным приключением.

— А может быть, ты останешься? — окликнула она Реда. Он застыл у двери и посмотрел на нее удивленно.

— Просто новая комната, огромный замок, дождь, гроза. Посиди со мной еще. — Она постучала ладонью по кровати.

— Мне показалось, что ты не настроена сегодня разговаривать. — Он все же вернулся и опустился рядом с ней на кровать.

— Разговаривать, не настроена. — Ответила Мария. Она заглянула ему в глаза и лукаво улыбнулась. Обхватила руками его шею, притянула к себе, коснулась губами его губ. На мгновение Ред замер, тело его напряглось, одеревенело, словно он превратился в статую. Но странный миг оцепенения прошел, и он ответил на поцелуй, обнял ее за талию, его руки касались ее легко и бережно. Она забралась к нему на колени, обвила его ногами, длинное платье задралось, обнажая стройные ноги. Пальцы потянулись к пуговицам рубашки, стали поспешно их расстегивать. Его руки гладили ее спину, прикосновения были воздушными и почти невесомыми. Его глаза переменились, внутри красной радужки бушевало пламя, но они все равно смотрели с нежностью. Он расстегнул застежку на платье, и оно соскользнуло вниз, обнажив ее до талии. Он стал покрывать нежными поцелуями ее шею и грудь. Она гладила руками его мускулистую спину. Он тяжело и прерывисто дышал. Она чувствовала, что под плотной тканью брюк стоит давно готовый к работе член. Она поймала его губы, впилась в них горячим жадным поцелуем. Ей не хотелось быть ласковой, нет, не сегодня. Руки уже шарили по брюкам, расстегивали их. Она хотела им обладать. Теперь на самом деле хотела. Сердце в груди стучало очень быстро. Внизу живота все горело, томилось, изнывало.

Вот теперь мысли ушли. Теперь голова была легкой и свободной. Теперь обычное животное желание управляло ее действиями. У него было красивое тело, с большими сильными мышцами, кожа гладкая и горячая. От него пахло сахаром и корицей, приятный и теплый запах.

Наконец она стянула с него брюки, сбросила с себя платье и трусики. Взяла его член в руку, стала его ласкать, гладить, играть с ним. Он позволил ей быть главной, позволил все сделать самой. Она опустилась на него сверху, с губ сорвался приглушенный стон. Внизу живота разливалось тепло. Сначала она двигалась медленно, но потом движения стали более быстрыми жадными. Она уперлась ладонями ему в грудь, впилась ногтями в кожу. Дыхание стало тяжелым и прерывистым. Мелкие бисеринки пота выступили на коже. Его ладони сжимали ее ягодицы. Сейчас она была эгоисткой, она делала все для себя, как удобнее и приятнее было ей. Когда оргазм сотряс ее тело, она вскрикнула и замерла, сжимая его внутри себя, затем в изнеможении опустилась ему на грудь. Тело расслабилось и ослабло. Она позволила ему закончить, взять инициативу в свои руки, уступила первенство. Он перевернул ее на спину. Его массивное тело подмяло ее под себя, придавило к кровати. Его поцелуи стали более жадными, прикосновения более требовательными, все равно достаточно осторожными. Она забросила ноги ему на спину, обвила руками широкие плечи, стала двигаться ему навстречу. Новая волна наслаждения разлилась по ее телу. Мария вскрикнула, выгнула спину. Не осознавая, что делает, попыталась оттолкнуть его, сбросить с себя, он не позволил, не отпустил, лишь сильнее навалился, вдавил ее в кровать. Тело намокло от пота, волосы растрепались и прилипли к лицу, рассыпались по подушке. Кровать скрипела и прогибалась под тяжестью их тел. Он шумно выдохнул, когда закончил и перекатился на спину. Какое-то время они лежали молча, смотря в потолок и тяжело дыша. Затем Мария прильнула к нему, положила голову на грудь, он обнял ее и прижал к себе.

И когда она уже засыпала, расслабленная и довольная, он тихо прошептал: «Я люблю тебя!». Она услышала, но сделала вид, что уже спит. Нет, она его не любила, он был ей симпатичен, привлекал как мужчина. Но любить, нет, это было не про нее. Любовь — это было не про них.

* * *

— Тварь! Какая же она мерзкая тварь! — закричала Амира и бросила зеркало в серебряной оправе на кровать, отражающей стороной вниз. Ее била дрожь. Кудрявые рыжие волосы растрепались, лицо и шея покрылись красными пятнами, грудь ее судорожно сжималась.

— Как он мог, как он мог! Ненавижу! Ненавижу! — она завыла, хватаясь руками за голову.

— Эй! С тобой все в порядке? — Елена заглянула в комнату. — Ты чего орешь?

— Я его ненавижу! И ее я ненавижу! Почему мужики такие мерзкие! — Амира смотрела на Елену совершенно безумными глазами. — Я все для него сделала! Я все ему отдала! А он…

— А нельзя для мужика все делать и все ему отдавать! — Елена опустилась на кровать рядом с Амирой. — Рассказывай, что случилось?

— Он там с ней, я видела, я все видела. Зеркало — артефакт. Он может показать прошлое и настоящее. Я видела! — Амира тяжело и шумно дышала, раздувая ноздри.

— Если тебе так больно видеть его с другой женщиной, не смотри. Перестань за ним следить, ты себе только больнее сделаешь! — Елена покачала головой.

— Я должна знать! — Амира постепенно успокаивалась.

— Зачем? Что бы орать по ночам? Что тебе это дало? Легче стало? — Елена смотрела