Развод.com - Ольга Сергеевна Рузанова

назад я была в эпицентре всей этой вакханалии. Мы как раз запускали пробный курс «Измены», дел было по горло, я ничего не успевала, порой даже поесть.

Мы были молодыми, жадными, дерзкими. Не поменялось только одно — наша любовь. Окрыляющая и дарующая силы.

Немного подумав, решаю дойти до офиса благотворительного фонда. Во-первых, я соскучилась по мужу, а во-вторых, очень хочу хлебнуть энергии рабочей атмосферы, которая появляется у него каждый раз, как только Рома начинает говорить о своем любимом деле.

Идти мне недолго. Я с легкостью спускаюсь в подземный переход и дальше двигаюсь по тротуару вдоль широкого проспекта.

Перед тем, как зайти в деловой центр, сталкиваюсь с Ульяной.

Встреча не из самых приятных, поэтому опускаю взгляд, успевая заметить, что в руках у бывшей помощницы Березовского прозрачная пластиковая коробка, заполненная личными вещами.

— Ты довольна? — Ульяна язвительно шипит в спину.

Мне тоже приходится остановиться.

Обернувшись, намеренно медленно осматриваю забранные наверх волосы, горящие негодованием глаза, рубашку, тесную юбку-карандаш и начищенные носы туфель на каблуке.

Жалею ли я, что рассказала Роме о нашем разговоре?... Нет. Свою семью надо отстаивать. Бороться за нее до самого конца с такими девицами, как Ильяна или Ульяна. Также как на войне. Это теперь я точно знаю.

— Ты разговариваешь со мной?...

— А с кем же?...

— Чем довольна? — переспрашиваю, надеясь, что мне послышалось.

— Тем, что выжила меня с работы из-за своих дурацких фантазий!..

— Я никого не выживала!

— Ну, конечно. Ты у нас святая!.. Все вокруг тебя носятся, будто Наташа хрустальная. Строишь из себя добренькую, а сама сука-сукой.

Лицо словно кипятком ошпаривает. Пропускаю двух мужчин, сдвигая коляску к газону. Ульяна, всё еще злясь, ждет моей реакции.

— Во-первых, я никого из себя не строю…

— Ну, конечно, — закатывает глаза. — Меня ведь уволили из-за тебя, потому что больше никаких предпосылок не было! — уже совсем по-детски, бросает мне с обидой. — Понимаешь? Из-за ревности твоей!..

— Не знаю, что ты себе придумала, но я тут совершенно ни при чём.

— Не ври, — кричит она. — Это ведь ты нажаловалась Роме. Я так старалась работать хорошо, выполняла все его поручения, а потом пришла какая-то сука и все испортила.

— Да хватит меня так называть, — грубовато отвечаю, расстегиваю легкий плащ и вцепляюсь в ручку. Покачиваю коляску, просто чтобы справиться с негодованием.

Детский сад какой-то.

— Ты все только портишь, поняла? — продолжает Ульяна. — Мы столько месяцев выстраивали образ Березовского для избирателей, а ты снова все испортила своей обнаженной фотосессией. Рома должен и это разгребать, а ты даже палец о палец не ударила. Да, ты вообще ничего не хочешь сделать…

— О чём это ты? Что сделать?...

— Я о том, что Роме было бы проще победить на выборах, если представить общественности свою семью, но он же тебя бережет. Вдруг Наташе что-то не понравится?..

— Послушай…

— Да не буду я тебя слушать, — кричит она, разворачивается и быстрым шагом направляется к припаркованной у дороги машине, из которой выходит мужчина.

Обогнув капот, он забирает у Ульяны коробку, коротко ее целует и смотрит в мою сторону. Девушка что-то импульсивно ему объясняет.

Кажется, плачет.

Я в расстроенных чувствах прохожу пункт охраны, закатываю коляску в лифт и дрожу после состоявшегося неприятного разговора.

В просторной приемной меня встречает незнакомый молодой человек, который вежливо представляется Олегом, помощником Романа Алексеевича, и тут же передает информацию начальнику.

— Наташа, — выходит Березовский из кабинета, широко открывая дверь. — Ты как здесь?...

Увидев мужа, не сдерживаюсь. Лицо пылает, а я сбивчиво объясняюсь:

— Мы мимо проходили, решили к тебе зайти. Не надо было, да?

— Почему не надо. Случилось что-то?

— Нет, — мотаю головой, наблюдая, как он убирает чехол и берет на руки только что проснувшегося Сашу.

— Ты к папе пришел? — поочередно целует пухлые щеки. — Пойдем, я вам всё тут покажу, — кивает мне.

Направляюсь за ним, разглядывая воротник белой сорочки и ровно остриженный затылок.

Картина Березовского-отца, трепетно обнимающего нашего маленького сына, всегда вызывает внутри меня бурный шквал эмоций — мне хочется одновременно плакать и смеяться от нереального счастья, но сейчас я слишком расстроена.

В кабинете нас дожидается еще один мужчина в строгом костюме. Только постарше.

— Это Наташа, моя жена, — Рома опускается в свое кресло и выпрямляет руки, разглядывая довольное личико. Саша активно гулит и пытается схватить отца за нос.

— Кирилл, — заинтересованно представляется сотрудник, привставая с места. — Митволь.

— Здравствуйте, — вежливо здороваюсь.

— Рад познакомиться. Как раз хотел с вами переговорить по одному вопросу….

— Кирилл, твою мать, — резко останавливает его Березовский. — Хватит, я просил тебя, ее не вмешивать.

— А в чем вопрос? — спрашиваю, снимая плащ и стряхивая невидимые крошки с платья из тонкого трикотажа.

— Ни в чём, — обрубает Березовский.

— Понял, — Кирилл удрученно отвечает, но тут же, что-то вспомнив, улыбается и потирает руки. Его покрасневшее лицо принимает довольный вид. — Рад, что мы отыскали выход. Я тогда пойду готовиться, запланировали мы много. Не знаю, как теперь все успеем.

— Успеем. Главное, работаем по схеме, — отвлекаясь от Саши, говорит ему Рому.

— Главное, чтобы Гафт тебе не отказал.

— Он не откажет, — с уверенностью произносит муж и переключается на меня. — Что сказали на приеме, Наташ? Все в порядке?

Я дожидаюсь, пока Кирилл покинет кабинет и направляюсь к широкому столу. Огибаю его и усаживаюсь на краешек. Здесь как-то слишком все по-взрослому. Даже Рома выглядит старше.

— Все хорошо. Прививку поставили, — бодро сообщаю.

— Тебе прививку поставили? Бедный мой мальчик. Плакал?.. — снова перемещает взгляд на меня.

— О-о-о-о.… Кричал так, что его в Березовском слышали, — с восторгом восклицаю.

— Мой сын!

Мы оба смеемся. Рома неожиданно замолкает и внимательно на меня смотрит. Он сейчас все время так делает, будто мух от котлет отделяет. Старается все замечать.

— Мне показалось или ты расстроена?

— Я встретила Ульяну, — вздыхаю обеспокоенно.

— А.… Ясно.

— Она обвинила меня в том, что ты ее уволил. Я вдруг впервые почувствовала себя сукой, — признаюсь.

Рома касается моей руки.

— Успокойся. Я бы все равно со временем перевел её к Гафту.

— Правда? — с надеждой