Василиска 2 - Ольга Анатольевна Чумаченко

А что на такое ответишь? Сколько ей?.. шестнадцать? Это что?.. жизнь? Сколько она успела увидать, узнать, понять? Вон, сестры, которых она попутно освободила у бандитов. Они видели жизнь, и понимают, может, больше её. Они пережили своё несчастье. Они нашли силы и стремление жить дальше, не оглядываясь на произошедшее с ними. Хотя, возможно, ночами ещё льют в подушку горькие слёзы. А она?..

Она знает, что, скорее всего, завтра, наживёт себе смертельных врагов.

— У меня в рюкзаке полотенчико, достаньте, а штаны мои щенку отдайте, а-то, мне кажется, ему будет неловко сверкать предо мной голой задницей, — поднялась белянка со своего места. Обидел оборотень её, указав, что они с ней разные. Чужие! — А я пойду к ручью ополоснусь, а то прёт псиной. Скажите ему, как и хотели, что я заблудилась, и утром домой пойду. Возможно!

Оборотень выбрал себе пещеру совсем рядом с пробившимся сквозь горы родником. Там даже заводь образовалась, так что можно было ополоснуться, как в ванной. Ополоснёшься? Вода холодная. Набрала Лиска в ладони сверкающую жидкость. Да и запашок от неё шёл. Втянула она знакомый запах.

Зрачки её расширились. Губы вытянулись в предвкушающей улыбке. Она знает этот запах. Она знает, конечно, если удастся выжить в последующие сутки, что её ожидает. Новый эксперимент⁈ Даже Шамиль, как-то выпалил сгоряча, что она такая же, как Сокол, исследовать и экспериментировать бы ей. Но Лиска тогда обиделась на него, как говориться, губки надула. Она — это она! И ей не хотелось, чтобы её сравнивали, пусть даже с родным дедом.

Вернувшись, поздоровалась белянка с пацанёнком, стоящим в её штанах, мимолётно мазнув по нему взглядом. А что?.. Ему они подошли. Он такой же худощавый, поджарый, как гончий пёс. Сколько ему? Младше, чем ей. Совсем немного младше. В камеру ей казалось, что лет четырнадцать, но на деле ещё меньше. Двенадцать? И ростом чуть выше. И как знала она, щенок только-только освоил оборот, отчего был в неописуемом восторге. Так что могло ему быть ещё меньше. Ведь она ещё не разобралась с временными различиями миров.

Скулы у мальчонке острые, и весь он смотрелся угловатым, неуклюжим. Зато глаза цепкие, как у деда. Стоял парнишка перед пещерой, во все глаза, рассматривая её в одной короткой спортивной рубахе. А ноги?.. А что ноги? У них женщины в стае, между прочим, ходят кто в чём, но в основном, в набедренных повязках, как и многие мужчины. Штаны, это для тех, что в людскую цивилизацию выбираются. Девчонки, так те вообще могут неглиже бегать до самого взросления.

Взъерошил щенок пятернёй растрёпанные волосы, поглядывая то на деда, то на девушку, не понимая, как вести себя. Покрасоваться или притаиться? Щенок!

А на теле у него ещё нет волосяного покрова. Да и появятся, будут они незначительны. Не так, как у Глеба. Вон, даже на груди и спине у его деда аккуратный такой пробор. И бороду коротко стрижёт, а что до усов, их вообще не было. Сбривал? Да! Ножом. Дружелюбно улыбнулась белянка мальчонке, присаживаясь на землю.

— Сказку рассказать? — поудобнее расположилась Лиска. — Называется алый цветочек. Нет! Сначала песню спою про алый цветочек. А потом, и сказку…

Глава 31

После сказки, Лиска ушла досыпать, не контролируя, когда лягут оборотни. Им же ещё поговорить требовалось. О ней, о ней. Посекретничать. А утром её и щенка разбудил приятный аромат жареного мяса. Дедушка молодняк побаловать решил.

Оборотни, существа стайные, так что то, что она утром обнаружила щенка у себя под боком, белянку не смутило. Вышли они вместе — сонные детишки, потирая глазки, одинаково улыбнулись, наивно, по-детски. А утро уже не раннее, дело, наверное, часам к двенадцати шло. Вот вам и ночные посиделки на свежем воздухе!

— Умываться и завтракать! — прирыкнул на них матёрый хищник, рядом с которым хрустела насекомым, похожим на богомола, дракошка. Деян, конечно, никуда не торопился. Но…

И Лиска не торопилась, Снеж телегу с лесной добычей отправит в город только к вечеру. А пока… она успеет осмотреться.

— Морем пахнет, — втянула белянка тёплый ветерок, прожёвывая сочное мясо.

— Да, там оно, — махнул рукой парнишка в сторону обрыва. — Только туда ходу нет, мы даже козьих тропок не нашли, чтобы спуститься. Выдал щенок себя с потрохами. За что получил от деда многообещающий взгляд.

— Ой, а что у тебя с глазами?.. — заметил щенок её красные глазки, когда присаживался рядом, и не сдержал своё любопытство. После чего даже привстал со своего место, с куском мяса в руках, заглядывая ей в лицо.

— Альбинос я, повезло, что не сто процентный, — улыбнулась девушка. Но мальчишка, почему-то от её улыбки отшатнулся. Лиска не сразу сообразила, что его смутило. Клыки чуть выступающие. У-у-у… А ещё хищник будущий. — Мы однажды путешествовали с братом, и попали туда, где такие, как я считались деликатесом.

— И что это за такие существа такие, людскую плоть поедающие? — выплюнул дед, почему-то решив, что раз её в деликатес записали, то она в людоедстве их, оборотней, обвинит.

— Обычные люди, — вздохнула белянка, продолжая поедать свой кусок.

— Врёшь! — сказал, как отрезал щенок. Даже недовольную моську отвернул от неё. Но Лиска не стала его переубеждать. Изучающе посмотрела на свои запястья, кожа которых была скрыта под многочисленными браслетами, прикрытыми кожаными манжетами. Невидно, невидно. Ни дорогих камней, ни шрамов под ними.

Перевернула Лиска руки ладонями к верху. Нет! Не совсем не видно. Тонкие полосочки шрамов выползали прямо на ладони. Кому-то, могло бы показаться, что она сама себе вены резала. Но… нет! Не сама…

Дед Деян проследил за её действиями, за её глубоким вздохом, на сжавшиеся кулаки.

— И тот, кто хмеля войны сильней, быть может, вернётся домой… (сколот, крепче воин сжимай топор), — прошептала Лиска в пустоту. Нет! Не в пустоту. Её взгляд устремился на простирающуюся зелёную низину, примерно, около десяти километров в диаметре. Туда, где, она знала, спрятано от её взгляда море. Давно она его не видела. И ведь самое интересное было именно там — впереди. Морская заводь или голубая лагуна. С коптера она всю прелесть этого места видела, обследуя территорию. Ещё и белый песчаный берег манил прогуляться по нему, помочить голые ножки в накатывающихся бирюзовых волнах.

Манил… А крупных диких