Падшие Небеса. Последний Рубеж - Владислава «Калигула» Мека

как раз к пятому охраннику. Встал на пороге, прислонился к косяку и с интересом стал наблюдать, как я дожевываю шейный позвонок его подчиненного. Но, все-таки любопытный у него эксперимент вышел.

В этот раз я упустила мертвеца потому, что голод наступил внезапно, ну а это произошло из-за того, что я не отупела, как привыкла, становясь зомби. Я чувствовала, понимала и осознавала происходящее. Но, останавливаться не было никакого желания. Если раньше мертвец брал под контроль разум, то теперь ему подвластно тело. И я даже не знаю, что хуже.

Видимо, устав быть просто наблюдателем Адонис сделал шаг ко мне. Мертвецу это не понравилось и он кинулся. На этот раз не промахнулся. Руки сомкнулись на шеи, потянув ее вверх словно стараясь отделить голову от тела. Адонис не сделал не единой попытки освободиться. Наоборот он сжал меня в захвате, отрывая от пола. Боль. Такая сильная, что на секунду я забыла, как дышать. Она отрезвила меня. Мои ребра. Еще бы чуть-чуть и Адонис сломал их. Вот только, совсем недавно подобная малость, как сломанные ребра не заставила бы меня разжать пальцы и упершись в плечи врага попытаться освободиться от захвата.

— А сыворотка в твоем теле довольна дикая, правда на боль она все же реагирует — усмехнулся Адонис и слегка ослабил хватку, но из рук меня не выпустил.

— Сыворотка? — и мне не столько любопытно, сколько я стараюсь отвлечь его и освободиться.

— Ее по-разному называют. Душой, сутью или сознанием, на худой конец — неповторимым генетическим кодом. Как не назови, это всего лишь сыворотка из химических элементов, что не вошли в таблицу Менделеева.

Адонис говорил, но осмысленность его взгляд терял. И я совершенно не удивилась, когда его губы прижались к моей шеи. Я не знаю точной причины почему ему так хочется меня трахнуть, возможно, все дело в теле, а может…

— Ты думаешь, что я способна понести приплод? — кстати это тело способно весьма мило смеяться, по крайней мере мне этот смех понравился.

— И что в этом смешного? — кажется, кто-то окончательно свихнулся.

— К примеру, что такое невозможно, а если тебе бы и удалось обрюхатить это тело, каким образом ты собираешь удерживать меня от убийства ублюдка? Я никогда не позволю появиться на свет уродцу.

— Даже ради сестренки?

— Особенно ради нее.

Я почувствовала, как Адонис рывком задрал полы платья, что было единственной моей одеждой. Завозился приспуская свои брюки. Торопливый поцелуй и стон облегчения. Дорвался до «сладкого». Осторожность, как и остатки разума тонули в океане похоти, которую Адонис выливал на меня. Самое время.

Тело двигалось само, челюсть распахнулась и мой мертвец что было сил, вцепился в глотку ублюдка.

Крик, попытка оттащить меня от добычи. Что-то кольнуло в шею. Ан, нет не совсем бдительность потерял. Тело стало слабеть, а дальше…

Адонис отшвырнул меня. Упала и ударилась о кровать, а потом он пнул, раз, еще, еще и еще… Было больно. Очень. А дальше… не помню. Провал…

— …бесплодна! Да пойми же ты! Это третий по счету выкидыш! Она скоро перестанет отзываться даже на простейшие команды! Надо прекращать подавать ей гелий или же дать такую дозу, чтобы мозги окончательно выжечь! Посмотри, она не способна…

— Заткнись! Почему ее сестра способна, а она — нет?!

— Да потому! В организме превышена доза вируса. И он убивает любую зарождающуюся в теле жизнь! Шестнадцатая неделя пошла от начала эксперимента. Брат, послушай меня, это бесполезно. Ты только усугубляешь… Майе нельзя волноваться, а она волнуется, сколько мне еще придется держать ее подальше от сестры и утверждать, что «все в порядке»? Месяц? Два? Итак, эти повстанцы…

— Да что они могут?! Перестрелять их к чертовой…

— Адонис, нам скоро есть будет нечего! Они минируют склады с припасами, у них есть техника для отслеживания наших кораблей и да, кажется эти ребята совершенно не боятся ньюмэнов. Усыпляют и вырезают сердца. Думаю, имейся у них толковый пилот и они бы уже атаковали нас.

Альрик Джонсон.

Я не мог поверить своему счастью, когда мы с ребятами из дозора наткнулись на чету Харрисов. Стив Харрис — отец семейства и первоклассный военный пилот, Рэй и Алекса его дети — близнецы так же отлично пилотирующие. Вот теперь я верил, что мы сможем свергнуть ньюмэнов и спасти Вибек с сестрой.

Верил… Ведь мне больше ничего не оставалось. Если я перестану вставать каждый день с этой мыслью, что Вибек жива и ждет меня, наверное, умру. Просто лягу и умру. Я знаю, что совершенно не интересен ей, знаю, что она никогда не будет способна даже на улыбку мне, но все равно не могу избавиться от чувств к ней. Это сильнее меня.

И нет тут любви с первого взгляда, зато есть восхищение, уважение и непередаваемое чувство тоски. Я тоскую по ней все время, порой забываю и оборачиваюсь, чтобы спросить у нее о чем-то мне неизвестном и понимаю, что за спиной пустота.

Мы знакомы не так давно, но за это время я успел осознать насколько она дорога мне стала. А последние пару месяцев, что наше сопротивление упорно борется за жизнь и территорию против ньюмэнов, как никогда прежде я надеюсь, что смогу хотя бы немного, но отплатить ей за добро.

Для Вибек моя благодарность — пустой звук. Она не понимает и вряд ли поймет, что своим появлением спасла нас всех, что именно ее мощь заставила, даже вынудила людей здесь поверить в свои силы. Она дала им то, отчего я пытался оградить их, кстати напрасно пытался, Вибек объявила войну и не обстоятельствам или мертвецам, нет, она дала нам осязаемого и живого врага — ньюмэнов. Предателей. Уродов, что когда-то сбежали и оставили свою расу погибать.

Да, мы больше не «Последний Рубеж». Люди не защищают и не ищут убежища. Мы нападаем и громим их оборону.

— Генерал! — Мангус в очередной раз наплевав на этикет, без стука и наверняка, с ноги открыл дверь.

— И чего ты орешь? — поморщился от его крика.

— Они опять решили чпокнуть пище блок…

— Мангус! Не «чпокнуть», а выкрасть, обворовать, ну на худой конец — похитить! Ты понял? — с тех пор, как этот парень само провозгласил себя моим помощником, я пытаюсь вбить в него хотя бы крупицу воспитанности, но пока он не поддается.

— Да какая к херам разница? Главное, что эти придурки уже собрались садиться в зоне складов — азартно продолжил он.

— Кто там у нас?

— Вольф, Фриц и Кэп со своей дурой…

— Не