На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд

него все. И вернулась ты зачем? Хочешь проверить, достаточно ли хорошо справилась со своей работой? Поверь, лучше тебе не видеть его в том состоянии, в котором его видел я. И уж тем более беспокоиться о нем сейчас. Тебе это право больше не принадлежит.

Игла, скальпель, нож, пистолет, винтовка, бомба… Каждое его слово, подобно этим предметам, причиняет боль, которая раздирает меня изнутри. Хотя нет… его слова проникают гораздо глубже.

Каждый новый удар кажется еще более болезненным, чем предыдущий. Я чувствую то, что никогда не хотела бы чувствовать. Поврежденность от его нападок растекается по душе, как холодный яд, разъедающий изнутри все, что еще оставалось живым. Именно вот такой, в его глазах и в глазах Мэддокса, я выгляжу. Именно такой бесчувственной стервой я оказалась для них, когда сбежала от Хантера.

– Ты все сказал? – спрашиваю, изо всех сил стараясь сохранить ровный, непроницаемый голос, хотя внутри меня все дрожит. – Если ты собрался больного человека кормить сгоревшим мясом, то вряд ли он вылечится. Так что вот. – Я отступаю назад к своей сумке, достаю оттуда приготовленный дома суп с лапшой и кладу на стол. – Дай ему это. И вот. – Протягиваю ему небольшой пакет с лекарствами из аптеки. – В комплексе это должно помочь ему восстановиться быстрее. А теперь, раз ты так настоятельно этого требуешь, я уйду.

– Стой, – неожиданно останавливает меня его голос. Мне кажется, что ледяная преграда между нами вот-вот растает.

Но, обернувшись, я замираю, глядя, как тот самый Тео – тот, который раньше шутил со мной и весело проводил время, – сейчас с равнодушным выражением лица выливает мой суп в раковину и выбрасывает контейнер в мусорное ведро.

– Не появляйся здесь больше. Никогда.

Сказать, что я нахожусь в состоянии шока, – значит ничего не сказать. Его действия оказались настолько неожиданными, что я отшатываюсь, будто он ударил меня физически. Удивление захлестывает меня, выливаясь в немой крик внутри.

– Хорошо, Теодор. Ради тебя я это сделаю, – произношу я, продолжая смотреть на него, а затем разворачиваюсь и ухожу.

Ноги становятся ватными с каждым шагом. Открываю дверь – и вижу ее, стоящую на пороге с прозрачным пакетом апельсинов в руке.

– Тея? – удивленно спрашивает она, слегка приподняв брови.

– Милли, привет, – отвечаю я, стараясь выдавить из себя правдоподобную улыбку. Однако вместо нее получается лишь нервный оскал. – Проходи, Хантер давно тебя ждет, – произношу, и сама не знаю, вру я или говорю правду. Я ведь так и не увидела его. – Позаботься о нем, – добавляю, пытаясь обойти ее, но она мягко кладет руку мне на плечо, останавливая.

– Что ты здесь делала?

– Он не отвечал на звонки, а мне нужно было обсудить один важный вопрос, – произношу сходу придуманную ложь, лишь бы она отстала. – Все, я все выяснила. Теперь он готов тебя встретить. Удачи, – роняю эти слова и, вырвавшись из ее хватки, иду к своей машине.

Сев за руль, я опускаю голову на ладони, чувствуя, как внутри гулко и болезненно стучит сердце. Кажется, будто где-то внутри меня голодный орел раздирает его так же беспощадно, как некогда разрывал печень Прометея.

Это жгучее ощущение горечи и безысходности не отпускает. Как же хочется успокоиться. Перестать думать о словах, которые я только что услышала. О том, что теперь не выходит из головы.

Я злюсь на себя. На себя – за все, что я натворила. За те бессмысленные, рваные слова, что слетели с моих губ в тот вечер, когда я встретила Тео. Я злюсь на Хантера – за то, что он любил меня. И злюсь на весь этот проклятый мир, который видит во мне только бесчувственную суку, что бросила его и сбежала.

Для всех я – именно такая. Да даже для себя я выгляжу именно так. Может быть, это правда? Может, я и есть бесчувственная тварь, которая приносит людям вокруг лишь боль, разочарования и страдания?

«Так, Тея, не плачь! Никаких слез не надо, остановись… Хотя бы до дома, пожалуйста!»

Выдохнув, я поднимаю голову, быстрым движением запускаю двигатель автомобиля и отправляюсь домой. У меня есть двадцать пять минут. А потом… потом я смогу спокойно разрыдаться и орать в подушку.

Подъезжаю к дому, оставляю арендованную машину на указанном месте. Оплачиваю поездку через мобильное приложение и медленно направляюсь к своей квартире. Каждое движение дается так, будто требует неимоверных усилий.

Дойдя до спальни, я падаю на диван и делаю то, о чем думала всю дорогу – кричу. Громко, отчаянно кричу, выплескивая накопившееся внутри напряжение, и одновременно со слезами пытаюсь отпустить хотя бы часть этой невыносимой боли.

Невозможно вынести мысль о том, что такой добрый и искренний человек, как Тео, теперь относится ко мне так холодно. А чего я ожидала? Что он бросится ко мне в объятия, радуясь моему возвращению, и закричит, как сильно скучал? Серьезно? Какая же я идиотка.

Все, что он сегодня сказал мне, – правда. Она разрывает мою грудную клетку, словно острое лезвие, безжалостно вонзающееся в сердце раз за разом.

И это только Тео. Если вспомнить, какие чувства ко мне испытывают Дженни и Мэддокс… легче повеситься, чем вынести и это.

Я переворачиваюсь на спину, уставившись в белый потолок, и снова возвращаюсь к своим мыслям. Какая же я дура, что решила поехать к Хантеру под предлогом его состояния. Ведь по моей же легенде меня не должно это волновать. Меня не должно волновать.

У него есть те, кто позаботятся о нем. А я? Я для него уже никто. Меня для него больше нет.

Осознав, что с меня достаточно бессмысленных размышлений, я направляюсь в ванную комнату, чтобы принять горячий душ. Сбрасываю с себя одежду и встаю под обжигающие струи воды, смывая с тела и души все произошедшее за этот час.

Но стоит мне выключить воду, как до ушей доносится резкий звук звонка у двери. Он не прекращается, словно человек за дверью намеренно вдавил кнопку, издеваясь над всеми моими попытками хоть ненадолго забыться.

Обернув полотенце вокруг тела, я подхожу к двери. Не глядя в глазок, кладу ладонь на ручку. У меня больше нет сил на ссоры, крики или едкие шутки, но, стоит мне открыть дверь, как в квартиру буквально вваливается горячее, частично бессознательное тело.

В этот момент мой рот уже успевает подготовить первоклассный набор агрессивных выражений человеку, который позволяет себе такое.

От тяжелого веса я невольно отшатываюсь назад, чудом удерживая равновесие и не падая на пол. Пытаюсь оттолкнуть незваного гостя, но он не поддается.