Пес Ее Высочества - Мария Камардина

— Я в полном порядке, благодарю, — отозвался он, вежливо наклоняя голову. — Надеюсь, вы не слишком испугались? Обычно эти места безопасны для путников, мои люди строго следят, чтобы нечисть не буянила.

Он с насмешкой покосился на вставшего рядом Эрика, тот мрачно скривился.

— Кто-то их нарочно призвал, — буркнул он в ответ на вопросительный взгляд Хелен. — Я отловил одного, он верещал, что приходила баба в красном. Жаль, взорвался, паскуда, не договорил. Видимо, зачаровали их, чтоб не болтали лишнего.

Беттина снова испуганно глянула на Бьорна. Хелен припомнила рассказ о вампирше в паучьих шелках и тяжело вздохнула: вот ведь неймётся им…

— Я получил ваше письмо и выехал немедленно, — кивнул ей герцог. — Вампиры слишком активны в последнее время, я уже отправил весть королю. Однако вряд ли они решатся напасть на отряд такого размера, а в замке вы будете в полной безопасности.

Он снова поклонился, и Беттина ответила ослепительной улыбкой. Хелен поморщилась: нужно срочно мирить девчонку с телохранителем, если её чары начнут влиять на герцога, вряд ли это закончится хорошо. Ему, пожалуй, придётся всё рассказать, а пока…

— Ваша светлость!

От крепости спешили четверо мужчин — рослые, светловолосые, не по погоде одетые в лёгкие рубашки и кожаные штаны. Бьорн вскинул голову, бледно улыбнулся, и встал рядом с ними, а старший из оборотней — кто же ещё это мог быть, — вежливо поклонился.

— Леон Хаундвальд, — представился он.

— Старший сын барона Марка Хаундвальда, — кивнул герцог. — Я хорошо знаю вашего отца. Это он прислал вас? Ваша помощь в бою неоценима. Я в долгу перед вашей семьёй, а теперь этот долг стал ещё больше — вы помогли защитить от нечисти мою невесту.

Леон мотнул головой — не как аристократ, а как недовольный пёс.

— Вы ничего нам не должны. А отец просил передать, что готов простить ваш старый долг, если вы освободите от службы его младшего сына.

Он кивнул на Бьорна, для которого слова брата явно стали сюрпризом. Он отвёл взгляд, покусал губы, пытаясь подобрать слова, а Леон тем временем объяснял герцогу, как так вышло, что младший из Хаундвальдов оказался телохранителем принцессы — и ведь в замке герцога достаточно воинов, чтобы её высочеству не нужна была дополнительная охрана?

Альберт выслушал его внимательно, обернулся к Бьорну, тот шагнул вперёд, собираясь высказать свою точку зрения…

Хелен вдруг стало холодно, и время словно замедлилось. Сперва ей показалось, что нахлынувшее ощущение опасности связано с Беттиной, и она изо всех сил вцепилась в руку принцессы, надеясь, что та не наделает глупостей, как только что наделал их старший, чтоб его, сын барона-оборотня. Вот нужно ему было начать трепаться при девчонке — и при её свите! Хорошо ещё, что графа рядом нет! Но как, спрашивается, отреагирует правнучка суккуба на попытку отобрать любимую игрушку⁈

Однако Хелен почти сразу же поняла, что дело совсем не в Беттине. Бьорн сделал ещё несколько шагов, остановился ровно между братьями и герцогом с его охраной — один человек, отличная цель, и в следующий миг недобитый гоблин взвился у него из-под ног, вскочил на плечи, взмахнул ножом, целясь в горло…

Прежде чем лезвие коснулось кожи, герцог вскинул миниатюрный арбалет и выстрелил один-единственный раз.

Гоблин с воем рухнул на снег — и исчез, оставив лишь клык, клок тумана и кривой нож.

Бьорн запоздало поднял руки, ощупал шею и тупо уставился на окровавленные пальцы. Беттина так же запоздало вскрикнула, рванулась к нему, и Хелен стоило немалых трудов удержать глупую девчонку на месте: тонкая длинная царапина — ерунда по сравнению с перерезанным горлом и совершенно не повод для паники.

Бьорн взглянул прямо на герцога — а потом опустился на одно колено и наклонил голову.

— Ваша светлость, — глухо проговорил он. — Теперь я ваш должник. Лео, передай отцу — я не могу пока вернуться.

Леон прикрыл глаза и еле слышно выругался.

Беттина зажала рот ладонью, но Хелен видела, как сияют её глаза.

Сама она не знала, стоит ли радоваться.

Теобальд мог расслабиться — похоже, сама судьба вела Бьорна в замок герцога Монтгомери.

Вот только зачем?

Эпизод 21, в котором принимают гостей и строят планы

В Приграничье зима казалась особенно величественной.

По мнению Хелен, время года и герцог Монтгомери находились в родственных отношениях: оба несгибаемые, полные достоинства и силы. От герцога веяло суровой прохладой, похожей на ветер с гор, на промёрзшие стены его замка, а сам был похож на крепкую сосну, скованную снежными объятиями. Из таких сосен делали крепкие мачты, способные выдержать сильнейший шторм.

Беттина, ох глупая девчонка, разбила лоб об его сдержанность. Хотела покрасоваться, пофлиртовать, и герцог ей позволил это делать, но совсем недолго. Она сама стушевалась под тяжёлым внимательным взглядом далеко не старческих серых глаз. Он сказал ей всего несколько фраз: про холодные ветра, из-за которых легко подхватить ангину, если много разговаривать и про то, что ему хотелось в скором времени насладиться её обществом.

— Поговорим, когда отдохнёте с дороги, — Монтгомери слегка улыбнулся, снисходительно, будто видел перед собой не принцессу, да ещё и почти полноправную жену, а растрёпанного котёнка.

Хелен проводила озадаченную Беттину в карету и поручила девушкам. И правда, пусть до замка не высовывается, спокойнее будет. Поговорить с герцогом нужно и ей самой, но тоже в замке. Хелен ангины не боялась, но совершенно устала от этой дороги, а все разговоры могли ещё немного подождать. Она забралась в свой возок и укуталась плотнее в плащ. Ноги ныли от неудобных поз, но кругом была такая красота, что она невольно приникла к окну и отвлеклась на созерцание.

Леса Приграничья казались бескрайними. С возвышенности они хорошо просматривались до самого горизонта. Совсем вдали кроны заснеженных деревьев сливались с блеклым небом, и граница размазывалась, зыбко дрожала миражами, клубилась тёмными тучами, готовыми выпустить на волю метели.

Места, полные тайн и опасностей, совсем рядом. Существа, населявшие ничейные земли и Приграничье под властью Альберта Монтгомери, сохраняли хрупкий мир за счёт твёрдой руки герцога и аккуратной политики. Он разрешал жить в его городах любому человеку, вампиру, оборотню, великану, фее, но с условием соблюдения жёстких правил. Нарушители изгонялись навсегда, а за тяжкие преступления казнь была скорой.

Старый король доверял семье Монтгомери, как и его отец и