Играя с ветром - Евсения Медведева

– О! Людмила Аркадьевна, – дверь приёмной распахнулась, и оттуда выскочил Лёва, очевидно, уже успевший потерять меня.

– Ой, простите… – Дина мгновенно преобразилась, сбросила вуаль ярости и, зажав рот ладонью, бросилась в сторону туалета.

Браво… Бис.

Я как истукан смотрела ей вслед, пытаясь отогнать от себя тревожные мысли, которые собирались в абсолютно отчётливую картинку. Казалось, что я сейчас в параллельной реальности зависла, а вокруг меня крутятся исходные данные, в которых уже практически не осталось неизвестных, и вроде я уже знаю итог, но озвучить самой себе было невыносимо больно.

– Может, её отпустить? – Лёва растерянно переводил взгляд с нас на хлопнувшую стеклянную дверь в конце коридора. – Ника, пусть она домой идёт, вдруг это заразное?

Лёва отвлёкся на зазвонивший телефон и вернулся в приёмную.

– Да нет, эта болезнь хоть и передаётся капельным путём, но не по воздуху, – прошептала Люся, подхватывая меня под локоть. – Какого хрена, Ветер? Скажи, что всё это мне кажется!

– Шах и мат, Люся. Это шах и мат…

Глава 27

– Люся! Она беременна! – истерично хохотала я, хватая подругу за руку, пока та пыталась усадить меня в свою машину. А мне было всё равно, потому что глаза заполнились песком, острые крупинки которого вонзались в слизистую, вызывая град слёз.

Реальность посыпалась сентябрьским листопадом, оседая яркими пятнами воспоминаний минут, в которые я была по-настоящему счастлива на сером и безжизненном асфальте. Внезапно стало одиноко и холодно настолько, насколько не было, когда меня оставили у порога районного ЗАГСа, или когда за день до свадьбы увидела жениха в машине его якобы подруги детства. Тогда мне было, наверное, обидно. Я испытывала ярость, гнев… Но на себя. За то, что в моменты предательства я удовлетворённо вздыхала от облегчения. Ведь приятно осознавать, что люди такие, какими ты хочешь их видеть. Они все предатели. Все…

– Ветер, сбавь шквал негодования, и так все пялятся, – Курочкина поспешно захлопнула дверь прямо перед моим носом и игриво помахала ручкой собравшимся у уличной курилки. Мужчины звонко засвистели, откровенно пялясь на мою подругу, которая выглядела как главная героиня эротического фильма про начальницу и подчинённого: облегающая юбка-карандаш, красные шпильки и белая рубашка, в вырезе которой бесстыже виднелись её пышные формы.

 Но я смотрела лишь в распахнутое окно кабинета Лёвы… Он сидел такой задумчивый, перебирал бумажки, то и дело ударяя кончиком шариковой ручки по носу. Недоволен…

Я выучила его привычки, словно меня могли вызвать на аттестацию по предмету «Мой Босс, и как определить, когда лучше промолчать». Мне нравилось за ним наблюдать. Его манера вести переговоры, его сухой и холодный тон при посторонних, и резкая смена настроения, когда кабинет пустел. Лёва был всегда разный. С друзьями – душой компании, со мной – чувственным и жадным до эмоций, а на работе – строг и безэмоционален.  Все было знакомо, всё было любимо.

А что будет теперь?

Я с какой-то нечеловеческой жадностью смотрела на него, будто Лёва растворится, когда последняя песчинка в часах упадёт. Хотелось, чтобы он наконец-то поднял голову! Хотелось увидеть его ясный взгляд с переливом несказанных шуток. Пусть выдаст очередную пошлость, пусть выскочит из окна, чтобы догнать меня!

И он поднял голову… Но взгляд его был устремлён не на меня… Его прозрачные глаза смотрели на Дину, замершую в дверном проёме кабинета.

– Не скули, Ника, – Люся похлопала меня по колену и быстро вырулила с парковки.

– Стой… Стой… – шептала я, впиваясь ногтями в кожаную обивку салона, но подруга делала вид, что не слышит, увозя прочь, словно это может меня спасти. Мне хотелось рассмотреть эту картинку, где воинственно настроенная женщина пришла в кабинет моего мужчины, имея откровенно преступные намерения. – Мне нужно туда!

– Ника, если ты сейчас ворвёшься в кабинет, то ничем хорошим это не закончится, – Люся дёрнула меня за локоть, прижала к себе крепко, удерживая одной рукой, чтобы не вздумала выскочить из машины. – Ты что, не видишь, что у нее есть чёткий план? И твои истерики будут играть ей на руку. Из вас двоих чокнутой будешь выглядеть именно ты, если не выключишь эмоции. Поверь, Ника, эмоции – плохой союзник как в зале суда, так и в шахматной партии. А первый ход она уже сделала…

Лёва

– Тук-тук… – неестественно тоненький голосок вырвал меня из анализа сметы на реконструкцию ремонтного бокса, которую с утра подсунули горе-архитекторы. К Царёву, что ли, подрулить, пусть посмотрит, где меня нае… пытаются.

– Дина?

– Неужели не ожидал? – она стояла, прижавшись к дверному косяку, словно уже давно наблюдала за мной. Странная такая. Необычная. И вид у нее не столько больной, сколько наигранно загадочный.

– Не ожидал я твоей настойчивости, если честно. Ты уже заходила после обеда, кажется?

– И ты сказал, что пока занят. Просто я шла мимо, смотрю, гарпии твоей до сих пор нет в приёмной, думаю, дай снова попытаю удачи, вдруг ты сейчас не так занят. Тысячу лет не болтали ведь, Лёв.

– Мы ежедневно видимся на летучках, Дина. О каких разговорах идёт речь? – отложил документы, потому что от баснословных сумм аж в глазах зарябило. Растёр лицо, пытаясь снять раздражение, но без толку. Да и от Дины, очевидно, уже не отмахнуться. Уж больно взгляд у неё сверкает решительностью.

– Ну, мы же с тобой не просто коллеги, – Дина вошла в кабинет, тихо закрыв за собой дверь, и двинулась к столу, пошло поигрывая бровями. – Во всяком случае, так было раньше.

Мне хотелось позвонить Нике и узнать, какого хрена её до сих пор где-то носит, когда она так нужна мне сейчас, но осёкся, вспомнив её слова о личном пространстве и прочем женском бла-бла-бла.

Блин, эти их заскоки!

Я скоро с ума сходить начну, ей богу! Двигаюсь, как по минному полю, не понимая, где именно подорвусь. Не звонишь – плохо, предлагаешь жить вместе – ей свободу подавай, пытаешься уговорить на работе остаться – ограничиваю.

Блядь… Золотая середина в этом клубке женской логики есть? Или это что-то мифическое, как единорог и лесник Хагрид?

Я так быстро утёк в своих мыслях далеко от офиса, что на миг забыл, что не один. Но Дина напомнила о себе тихими шагами за спиной, пришлось напрячься даже, чтобы вспомнить, о чем мы говорили.

– Дина, шутка затянулась, момент просран, уже не смешно. Да и Вероники Николаевны здесь нет, чтобы