Влюбленный Качок - Сара Нэй

участка есть переулок, где хранятся мусорные баки, которые забирают по понедельникам, и я наблюдаю, как женщина поднимает крышку красного контейнера для вторсырья и бросает в него пакет.

Черт.

Решаю пройти в гостиную.

«Роман, ничего страшного...» — Лилли потянулась ко мне, когда я скатился с нее и коснулась пальцами моей задницы, когда я встал и потянулся за своим нижним бельем. Тогда я тоже не мог смотреть на нее, унижение охватило мое тело так же быстро, как и оргазм. — «Может быть, если бы у нас был вибратор или что-то в этом роде, я бы могла... ну, знаешь...»

Я пролежал в постели рядом с ней всю ночь, пока не взошло солнце и девушка медленно не проснулась. Я притворился, что сплю, когда она приподнялась и посмотрела на меня через плечо, слишком долго наблюдая за мной, ожидая, что я зашевелюсь или скажу что-нибудь.

Но я не сказал.

Я крепко зажмурил глаза и изо всех сил старался контролировать свое дыхание.

Подождал, пока она встанет и оденется, затем на цыпочках выйдет из комнаты, но не раньше, чем наклонилась к моей половине кровати и поцеловала меня в губы.

Такая добрая и заботливая.

А я лежал, как трус.

Как, черт возьми, мне все исправить?

Прошло четыре дня.

Четыре дня я избегал ее. Четыре дня мыслей о ней. Четыре дня я вспоминал ее обнаженное тело. Звуки, которые она издавала, выражение ее лица, ее запах.

Я не смог заставить ее кончить.

Нет никого, с кем я мог бы поговорить об этом, не показавшись при этом болваном — британское слово, которое я постоянно слышу от Джека, описывающего своих старых друзей из команды по регби.

Может, мне стоит поговорить с ним об этом? Получить совет, как возбудить женщину?

Шучу, он похож на парня, который родился уже зная, как заниматься сексом с женщиной, и преуспел в этом с первого дня.

В отличие от меня скорострела.

В прямом смысле слова.

Честно говоря, я кончил меньше чем за минуту... Меня надо было бы распять или публично осудить.

Как, черт возьми, я смогу снова увидеть Лилли, не провалившись под землю?

Как по команде, в гостиную входит мой сосед по комнате с пакетом картофельных чипсов и газировкой, опускается на противоположный край дивана и сразу же разрывает пакет.

Засовывает чипсы в рот и жует.

— Что мы смотрим, приятель?

Ничего. Я ничего не смотрел, потому что не могу сосредоточиться.

— Эм-м, ничего особенного.

Я бросаю ему пульт, и он ловит его на лету, мгновенно перелистывая каналы. Останавливается на боевике о конце света, где только один человек может спасти землю от уничтожения.

Джек жует чипсы, открывает банку с шипучкой и отхлебывает напиток. В конце концов, после долгого жевания и чавканья, парень смотрит на меня.

— Что происходит? — Он наклоняется вперед, ставит банку на кофейный столик и слизывает соль от чипсов с пальцев. — У тебя что-то на уме? Выглядишь не очень.

Как он может понять, что что-то не так, просто взглянув на меня? Неужели я выгляжу настолько ужасно?

Потому что так и есть; меня тошнит от одной мысли, что Лилли там, думает, что я преждевременно эякулирую, а это не так. Я нервничал и волновался, и это было чертовски здорово. Потрясающе, ничего подобного я никогда раньше не испытывал.

— Ничего такого, — вру я.

— Чушь собачья, — возражает Джек, кладя пакет чипсов на диван рядом с собой и скрещивая руки. — У тебя что-то на уме. Что именно?

Честно говоря...

Я едва знаю этого парня и не собираюсь выкладывать ему все, что думаю, и рассказывать, что кончил за минуту, когда трахал лучшую подругу его девушки.

Этого не произойдет.

— Это как-то связано с Лилли?

Я поднимаю голову слишком быстро, его глаза сверкают.

Черт. Этот парень экстрасенс?

Он кивает.

— Я все правильно понял, не так ли?

— Э-эм...

— Что-то случилось? Она была здесь вчера, искала тебя, выглядела обеспокоенной.

Он продолжает копаться в картофельных чипсах, пакетик шуршит так, что это становится почти триггером, одним из моих любимых раздражителей.

Ух, этот звук!

— Я бы не сказал, что что-то случилось, нет. — Напротив, чего-то не случилось — ее оргазма.

И к этому времени Лилли уже должна понять, что я ее избегаю, если не отвечаю на ее звонки и сообщения. Это действительно проблема.

И я слишком труслив, чтобы ее решить.

Секс — это чертовски важное дело, а я все испортил.

В буквальном смысле.

Вероятно, я выглядел эгоистичным, жадным засранцем. Должен ли я был довести ее до оргазма после того, как кончил? Почему я просто отвернулся и притворился мертвым?

Почему не довел ее до оргазма? В чем моя гребаная проблема?

— Приятель? — Джек смотрит на меня со своего места на диване. — Вы двое поссорились?

— Не... совсем.

Его рука зарыта в пакете, он качает головой, достает несколько чипсов и медленно кладет их в рот, один за другим, пока думает.

— Тогда из-за чего она может быть недовольна? — Он громко хрустит. Останавливается. — Погоди. Черт возьми, вы что, трахались?

Это точно — у Джека экстрасенсорные способности.

Я не знаю, что ему сказать: признать это или отрицать? В любом случае, мне крышка. У него будут вопросы, и, хотя мне определенно нужны ответы и советы, я точно не готов признать себя неудачником в постели.

— Э-эм...

Он хлопает себя по колену, как старый чудак.

— Я, черт возьми, знал это. Я сказал Элизе, что вы трахаетесь, когда мы вернулись домой с вечеринки в пятницу вечером, но она мне не поверила. Все время твердила, что Лилли на детоксикации и навсегда отказалась от мужчин. — Хрум, хрум. — Я сказал ей, что этого не может быть, иначе ты бы не закрыл дверь.

Он прав, но все равно странно, что он попал в точку.

— Что-то случилось?

Сейчас самое время признаться, что я не смог удовлетворить Лилли в сексуальном плане. Говорят ли парни об этом друг с другом? Не сочтет ли он меня сумасшедшим за то, что я заговорил об этом?

— Не совсем?

— Но... — Он снова облизывает пальцы, похоже, закончив есть нездоровую пищу, чтобы выслушать меня. — В этой истории есть нечто большее, я чувствую это.

Я неловко ерзаю на своем месте, а затем без энтузиазма признаю:

— Да, есть кое-что еще.

Он ждет.

И ждет. Потом:

— Ради всего святого, неужели я должен выпытывать подробности?

ДА, ПОТОМУ ЧТО Я НЕ ХОЧУ ПРОИЗНОСИТЬ ИХ ВСЛУХ!

— Я думал, вы прекрасно ладите. Так что же случилось? — снова спрашивает