Пурпурные кружева - Линда Френсис Ли

– Все в этом доме пришло в негодность! – с вызовом подняв подбородок, заявила Лили.

Беззащитная девушка с израненной душой исчезла, и вместо нее перед ним вновь появилась настороженная и отстраненная Лили.

– В этом доме? – спросил Морган. Он был поражен внезапностью произошедшей в ней перемены. – О чем вы говорите?

– Всего лишь о том, что дом в страшнейшем беспорядке и пришло время заняться им вплотную.

Она встала и быстро пошла прочь. Услышав приглушенный плотным ворсом ковра стук ее каблучков, Морган наконец вновь обрел способность рассуждать здраво.

Несколькими широкими шагами он догнал ее, заставил остановиться, решительно схватив за плечо, и повернул к себе. Несколько прядей темных волос упали ему на лоб, торопливым движением руки он быстро отбросил их назад.

– Интересно, почему именно теперь ты обратила на это внимание? Что на самом деле случилось, Лили? Что в действительности тебя беспокоит?

– Вас это абсолютно не касается, мистер Элиот. Позвольте пройти – у меня еще масса дел.

По мере того как день клонился к вечеру, Морган все отчетливее понимал, что Кэсси продолжает переживать из-за Лили. Он готов был поклясться, что и Пенелопа стала испытывать беспокойство. Только Роберт по-прежнему оставался невозмутим, и, скрестив руки на груди, поглядывал на Лили с осуждением.

Но Лили, казалось, ничего этого не замечала. Она полностью ушла в себя. Девушка почти все время молчала и за целый день ни разу не вышла из дома. Она лишь медленно бродила из комнаты в комнату, задумчиво поглядывая вокруг, или с безучастным видом присаживалась где-нибудь на стул и надолго замирала, не шевелясь.

Ближе к вечеру Морган увидел ее в гостиной.

– Над этой комнатой надо поработать, – промолвила Лили, глядя на сморщившиеся обои.

– Поработать? – переспросил он.

– Здесь темно и мрачно. Гм-м… – Ее брови вопросительно приподнялись. – А может, и нет. – Она посмотрела на Моргана. – А вам как кажется?

Он открыл было рот, чтобы ответить, но девушка тут же оборвала его:

– Впрочем, не важно. – И, отвернувшись, направилась к двери.

Морган, не задумываясь, устремился к ней и коснулся ее руки. У Лили перехватило дыхание, и он подумал, что, вероятно, испугал ее. Значит, ему все-таки удалось прорваться сквозь плотную пелену отчуждения, которая окутывала ее, с удовлетворением подумал Морган. Ее глаза вспыхнули, встретив его вопросительный взгляд.

– Отпустите меня, мистер Элиот, – потребовала она, стараясь говорить решительно, но ее голос был слабым и слегка дрожал.

– Я просто хотел спросить, все ли в порядке, – произнес он, не представляя, что еще можно сказать.

– Почему вы постоянно задаете мне один и тот же вопрос? Все прекрасно, мистер Элиот. – Лили попыталась высвободить руку. – Все просто великолепно.

– Тогда почему вы весь день мечетесь по комнатам и даже во двор ни разу не вышли?

– Я же сказала: дом в ужасном состоянии! Но я намерена вернуть ему былую красоту. – Лили опустила взгляд на свою руку. – Отпустите же меня, – с внезапным раздражением повторила она. – У меня полно дел.

В тот день Морган не покинул Блэкмор-Хаус, как намеревался. Он лишь пообещал себе, что непременно сделает это завтра. А потом наступило следующее утро, затем еще и еще. Было бы вопиющей безответственностью бросить Лили и детей именно сейчас, убеждал себя Морган, когда Марки и Жожо прикованы к постели, а сама Лили продолжает словно в забытьи бродить по дому.

Вскоре, однако, выяснилось, что повар и дворецкий совсем не больны – они ушли. Просто собрали свои вещи и покинули Блэкмор-Хаус, даже никого не предупредив.

Когда Лили сообщили об их уходе, она лишь пожала плечами, заметив, что ее это совсем не удивляет, и продолжила свои бесцельные скитания по комнатам.

Так проходили дни. В доме повисла зловещая тишина. Никто больше не наносил визитов в Блэкмор-Хаус. Даже очарованные красотой Лили светские хлыщи после злосчастной газетной статьи куда-то исчезли.

Казалось бы, Морган должен был испытать удовлетворение – разве не этого он хотел? Но почему-то угнетающая тишина действовала на него еще хуже, чем так раздражавший его прежде стук входной двери. Он с тревогой поглядывал на Лили, которая время от времени как сомнамбула, ничего не замечая вокруг, дефилировала мимо него и по-прежнему упорно не желала покидать Блэкмор-Хаус.

Некогда отважная и дерзкая, Лили теперь превратилась в поверженное существо с израненной душой. И изо дня в день видеть эту незнакомую женщину ему было куда больнее, чем прежнюю сумасбродную и беспечную Лили.

В субботу, ближе к вечеру, Морган вошел в притихший дом. Он знал, что Роберт, Пенелопа и Кэсси ушли гулять в Центральный парк. Сокрушенно покачав головой, Морган подумал о том, что пора бы кому-то начать присматривать за детьми. Хотя Роберт и выглядит старше своих лет, он все равно продолжает оставаться ребенком и нуждается в заботе взрослых. Даже ему нужны родители, а девочкам – тем более.

Но Морган заставил себя не думать об этом, как не думал в последние дни и о Джоне Крэндале. Сейчас самое главное – Лили. Он просто обязан заставить ее очнуться.

Он не сделал и десятка шагов, как услышал громкий стук, а затем пронзительный крик Лили.

– О Боже! – пробормотал Морган. – Что на этот раз?

Лили стояла на коленях в коридоре и потряхивала рукой от боли. Опустившись на пол рядом с девушкой, Морган, не обращая никакого внимания на протесты, взял ее руку в свою. Какой же маленькой и нежной казалась ее ладошка в его руке! Его сердце бешено застучало. Он поднял взгляд – глаза Лили были полны слез.

Морган хотел стереть слезы с ее щеки, но она отклонилась в сторону и потянулась к молотку. Он перехватил ее руку.

– Позволь мне закончить эту работу, – сказал Морган.

– Нет, я сама. – Она посмотрела на него. – Я уже просила вас оставить меня.

– Черт побери, Лили! Почему ты не позволяешь мне помочь тебе?

В глазах девушки появилось отчаяние:

– Помочь мне?

По выражению ее лица Морган понял, что она говорит совсем не о молотке и гвоздях.

– И как же вы думаете сделать это? – прошептала Лили. – Попробуете повернуть время вспять? Уговорите моих родителей воздержаться от их последней поездки? Скажете им, что погода плохая, а они слишком много выпили? – Слезы сдавили ей горло, потекли по щекам, и она замолчала.

В последнее время Морган много узнал о прошлом Лили. Но лишь теперь картина, которую он рисовал в своем воображении, стала полной. До сих пор все собранные информаторами сведения и его собственные догадки относительно образа жизни и характера этой женщины подтверждались. Но после заметки в «Нью-Йорк таймс» он стал смотреть на Лили совершенно по-иному. Ее рассказ о брате, фраза о том, будто она не знает, что такое любовь, а теперь эти печальные воспоминания о родителях – все это никак не соответствовало первоначальному представлению Моргана о семействе Блэкморов.