На вершине блаженства - Стелла Камерон

– Ни за что.

– Я не хочу устраивать сцену. Не хочу позорить нас обоих.

– Ты ненормальная.

– Все, Себастьян, довольно! – закричала Блисс. – Я не желаю больше выслушивать твои оскорбления!

Его густые темные брови сошлись в одну линию. Зеленые глаза сощурились и пронзительно сверкали.

– Что случилось, когда я оставил тебя одну?

– Ничего…

Он слишком хорошо знал ее, чтобы поверить в эту ложь.

– По-моему, ты лжешь. – Себастьян покачал головой.

– Мне здесь не место. – Блисс готова была сорваться. – И я не желаю здесь оставаться. А у тебя дела. Вот и займись своими делами.

– Верно, – процедил Себастьян сквозь зубы. – У меня дела. Вернее, дело. Самое важное в моей жизни. – Он отошел с ней в сторону, осмотрелся.

Крепко держа Блисс за локоть, Себастьян увлек ее в угол под лестницей.

– Я хочу уйти, – в отчаянии твердила Блисс.

Он распахнул какую-то дверь и втолкнул ее в душную комнатушку, вероятно, в подсобное помещение. Повернул ключ в замке.

– Я хочу…

– Перестань, помолчи немного, о’кей?

По-прежнему держа ее за локоть, он шарил другой рукой по стене. Наконец нашел то, что искал. Вспыхнула тусклая лампочка, болтавшаяся под потолком на длинном шнуре. Осмотревшись, Блисс поняла, что оказалась в кладовке.

– Хватит, с меня довольно! – выпалила она и потянулась к ключу в замочной скважине. – У меня и так выдался жуткий вечер – не хватало еще оказаться запертой в кладовке!

– Но вместе со мной, – заметил Себастьян. – Вообще-то я полагал, что это туалет, но так даже лучше.

– Неужели?

– Конечно. Меньше вероятность того, что нам помешают.

– Помешают?.. – Блисс похолодела.

– У меня предчувствие: если я сейчас отпущу тебя, не заставив выложить все как есть, то мне придется гоняться за тобой по всему городу. Ведь ты чего-то боишься, верно?

Она боится?..

– А как прошла деловая встреча с той рыжей особой?

– Неплохо. – Он выпятил подбородок.

– Она очень даже ничего.

– Вот как? Не обратил внимания.

– Ты полагаешь, я настолько глупа? – фыркнула Блисс.

– Я хочу поговорить о тебе. О тебе и обо мне.

– Не о чем говорить…

Он решительно шагнул вперед.

Блисс попятилась и уперлась спиной в стеллажи, тянувшиеся до самого потолка. На полу валялся мешок с грязными скатертями.

– Нам необходимо поговорить, – сказал Себастьян. – Поговорить о нашем будущем. Ты нужна мне, а я – тебе, уверен в этом.

– Ты уже не знаешь, что мне нужно. Когда-то знал, но это было давно.

Себастьян провел ладонью по ее щеке. Блисс вздрогнула – холодные края полок врезались в спину. Он пристально смотрел ей в глаза. В тусклом ореоле лампочки казалось, что лицо его исказилось какой-то болезненной гримасой.

– Себастьян, так нечестно… – пробормотала Блисс.

– Нечестно?

– Да, нечестно. Это просто свинство с твоей стороны. Устраиваешь ловушки, запираешь меня в кладовой…

– Ты вовсе не заперта.

– Но ты же сам запер дверь на ключ!

– Я просто заперся за этой дверью, чтобы нам не помешали. Одно твое слово – и ты можешь идти.

Блисс раскрыла рот, но промолчала.

Себастьян смотрел на ее губы.

– Не надо, Блисс, – произнес он.

Господи, сколько вопросов ей хотелось ему задать… Но она боялась, боялась ответа на самый главный из вопросов.

– Скажи что-нибудь, – прошептала она, зажмурившись и прижимаясь лбом к его груди. Чтобы не зарыдать, пришлось до крови закусить губу. Да, да, она любит его. Пусть это глупо, пусть она сошла с ума – она любит Себастьяна Плато!

– Поцелуй меня, – сказал он.

– Это безумие, чистейшее безумие. – Блисс вздохнула и покачала головой.

– Да, безумие. И пусть остается безумием. Но ты нужна мне. – Он погладил ее по волосам. – И на сей раз я не сдамся, Блисс. На сей раз нас ничто не разлучит.

– Я… Недавно погас свет.

– Верно, – кивнул Себастьян.

– И я испугалась. – Она всеми порами впитывала жар, исходивший от его тела.

– Не знал, что ты боишься темноты.

– Я никогда не боялась темноты.

«Расскажи, расскажи ему все, что случилось в оранжерее!»

– Со мной тебе ничего не грозит, – заверил Себастьян.

Так ли это? Или она подвергается опасности, величайшей из опасностей?

– Блисс, я не позволю и волоску упасть с твоей головы. Я хочу до конца своих дней заботиться о том, чтобы ты была счастлива.

Но целых пятнадцать лет он успешно подавлял в себе это желание.

Себастьян осторожно снял с нее очки и спрятал их в нагрудный карман.

– Ты ведь и без них меня видишь, правда?

– Тебя – да.

– А больше тебе и не надо ничего видеть. – Он легонько прикоснулся губами к ее губам. – Поцелуй меня.

Блисс подняла голову, прикрыла глаза и снова почувствовала вкус его губ – теперь он целовал ее долго и страстно – почувствовала, как напряжено его сильное мускулистое тело. Себастьян целовал ее, все крепче прижимая к полкам. Все, кроме него, перестало для нее существовать.

Она ответила на его поцелуй.

И вновь проснулась и забилась в жаркой муке некая тайная – сокровенная часть ее тела. Все чувства и мысли исчезли, осталось только это жаркое пламя, толкавшее ее к Себастьяну, заставлявшее слиться с ним. Да, только Себастьян мог оживить ее, разбудить, наполнить жаром любви.

Он держал в ладонях ее лицо и целовал, целовал бесконечно, и она отвечала ему со всей страстью, все крепче прижимаясь к нему.

Потом он принялся ласкать ее: его горячие пальцы скользили по шее Блисс, по плечам, по груди…

У Блисс перехватило дыхание.

Голоса, раздававшиеся за дверью, казались нереальными, и в эти мгновения Блисс была убеждена, что ничего особенного не происходит, что они с Себастьяном ведут себя совершенно естественно.

Себастьян же, не отрываясь от ее губ, принялся стаскивать с себя смокинг. Блисс вцепилась в его галстук, и они в четыре руки наконец ослабили узел. Она сама расстегнула пуговицы на его рубашке. Вытаскивая ее из брюк, почувствовала под ладонями жесткие курчавые волосы у него на груди и гладкую, горячую кожу.