Темная душа. Академия жрецов - Алейна Вран

Он отпустил руку жены, чем она воспользовалась. Женщина послала импульс в грудь мужчины, который стоял достаточно близко для эффективного действия приема. Тот проскользил спиной по паркету.

Девочка осталась стоять одна, глядя в эти зеленые глаза. Женщина стояла неподвижно, не то, чтобы она так и задумывала — просто застыла, словно каменное изваяние. Это отец вовремя наложил на нее чары, иначе, она бы уже давно здесь не стояла. Как и малышка.

Мужчина приблизился к Каллин и схватил ее за горло. Один рывок — и с делом покончено. Всего лишь одно движение. Один резкий поворот — и она была бы уже мертва.

Однако ему помешало кое-что другое. Он согнулся от спазма в районе груди. Видимо, все были так сконцентрированы только на них самих, как не заметили еще одного человека, неслышно проскользнувшего в дом и незаметно подкравшегося сзади к отцу. В руке охранник сжимал нож и как можно сильнее вдавливал в спину Блэсворда. Женщина теперь замерла по-настоящему, взирая на человека в форме.

— Что ты сделал? Я не отдавала приказ! — кажется, в этот момент треснула ее маска напускного спокойствия, и она силой мысли оттолкнула идиота в стену.

Блэсворд напрягся, на лбу выступила холодная испарина, дыхание стало слишком громким и слышным. Ему все же удалось выудить кинжал из черного металла из тела. Благо, рана была хоть и серьезная, но не смертельная. Однако об этом знали не все.

По комнате пронесся высокий оглушающий визг. Девочка — она была в полном шоке. Папа, который был рядом все семь лет ее сознательной жизни, который читал ей сказки на ночь и целовал в лоб перед сном, который разговаривал с ней каждый день, смог так просто получить рану. Он побледнел, и сглотнул, панически озираясь на дочь, как и Каллин в этот момент, но она все кричала. Блэсворд был закаленным бойцом и уже встречался в жизни с Адамасом, так что боль от ранения уже начала отступать. Маленькая я не переставала визжать. Каллин остолбенела, настолько громким был этот звук. Муж и жена перестали пытаться убить друг друга и стали, словно громом пораженные.

Девочка закрыла глаза, ее страх и боль были невыносимыми, присутствовало ощущение, что голосовые связки вот-вот порвутся. Тело наполнила тяжелая, словно свинец, энергия. Она пульсировала в маленьком тельце, призывая к освобождению, неприятно сковывая тело. Девочка еще громче закричала. А затем как будто проснулась от кошмарного сна. Непонятная сила, недавно наполнявшая ее тело, отступила, исчезла. Ребенок открыл глаза, испытывая легкое, даже приятное, покалывание в мышцах.

Облегчение сменилось кошмаром. Мать и отец висели в воздухе, из-за прекратившегося крика, можно было услышать отвратительный треск ломающихся костей. Их тела, словно марионетки, немного подергивались из-за очередного хруста. Ноги выгнулись под неестественным углом, руки стали бесформенными, безвольно болтающимися, головы запрокинулись назад, поворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Примерно фут отделял их от пола, и когда раздался последний, самый противный звук ломающейся шеи, они рухнули вниз.

Девочка немо наблюдала за происходящим.

Каллин и Блэсворд лежали на полу двумя грудами бесформенных частей тела. Что-то в теле отца даже торчало не оттуда, откуда нужно и под ним образовалась красная лужа крови. Их лица отражали полный, всепоглощающий ужас: глаза широко раскрыты, рты искривлены от боли, брови вздернуты от неверия и страха перед собственной дочерью. Может, она и вправду монстр?

В тот момент, когда кровь достигла подошвы обуви девочки, она упала на колени, окрашивая одежду в красный цвет смерти. Малышка чувствовала неимоверную усталость. Что бы то ни было, но то, что только что произошло отняло у нее много сил.

Перед ней лежали два холодных, исковерканных ею трупа.

Она склонилась на пол, опираясь о него локтями, и словно моля этим жестом родителей простить их чудовищную дочь.

Глава 24

Я медленно открыла глаза и посмотрела в потолок. Серый, безжизненный, как и все это помещение. Я не хотела, чтобы моя жизнь ограничивалась подобными сырыми стенами, без возможностей, а лишь с разочарованием во всем и бесконечными обвинениями самой себя. Не в силах ничего изменить. Нет. Нет, Альфред растил меня не для этого. Не для маленькой жалкой эгоистичной идиотки, которая только и умеет, что жалеть себя и быть ни на что не годной.

Мой взгляд метнулся в сторону двери. Оттуда послышался скрип. Ну естественно, мне же еще необходимо пережить этот суд. Что практически невозможно. Блин, надо думать.

В проеме появилась высокая и стройная фигура Джозеффа. Он ловким движением затворил дверь, и прошел внутрь камеры. Ко мне. На секунду меня охватила паника, но затем я вспомнила, что это Джозефф, он не причинит мне вреда.

Я лениво подняла голову с колен, притянутых у груди. В спину упиралась твердая холодная стена. Это немного отрезвляло мой разум.

— Ты всех напугала своим состоянием, — он расположился прямо передо мной, садясь по-турецки. Его черные, пронзительные глаза впивались в мои, как будто требуя ответ на немой вопрос. — Этот человек, которого мы нашли. Он был тебе очень дорог, похоже.

Я глубоко вздохнула, наполняя легкие промозглым воздухом карцера, не разрывая зрительного контакта.

— Суд… — я хотела сказать больше, но Джозефф мне помешал:

— Тебе не стоит об этом беспокоиться, — я замерла. Кажется, я наблюдала за тем, как парень пытался выдавить успокаивающую улыбку, но это у него получилось не очень.

У него что-то могло получиться не очень?

Я приподняла бровь, но спорить не стала, а сделала что-то совершенно невероятное. Я решила поверить ему.

— Как скажешь, Джозефф, — его имя так приятно чувствовалось на языке. Почему я раньше не называла его так? Мне хотелось повторить это имя еще тысячу раз.

— Я тебе позже все объясню. Честно. Только все это должно закончиться, — что-то в его виде выдавало какое-то напряжение. Да он был весь как натянутая струна. Раньше я этого не замечала. Или это он так хорошо скрывал свои чувства?

Я нервно сглотнула, отводя глаза в сторону, но до сих пор ощущала на себе его взгляд.

— Тот случай… В ванне… Я-я не… — я застыла в полном бездействии, по телу будто прошелся электрический разряд. Дело в том, что Джозефф равномерными, методичными движениями начал поглаживать мое плечо, заставляя меня повернуться к нему снова, — Это вышло само собой. Я не хотела ничего такого.

Его большие глаза начали изучать мое лицо на признаки лжи, и его лицо как-то расслабилось. Все это время я практически не