Душа по обмену - Рада Мэй

— Но я хорошо себя чувствую, — возразила разочарованно. Два дня казались слишком долгим сроком. — Разве со мной не всё в порядке?

— У тебя тоже выгорание, — неприятно удивила собеседница.

Внутри что-то болезненно ёкнуло. Вот ведь. Сама только что рассуждала о том, что магия — не главное, но снова становиться зикфой совсем не хотелось. И дело вовсе не в презрительном отношении окружающих. Просто горько сознавать, что я больше никогда не смогу пережить того невероятного ощущения радости и сопричастности к чему-то большому и важному, оказав помощь спасённой душе.

— Полное? — спросила дрогнувшим голосом.

— Нет, конечно! — уверенно возразила целительница, и я облегчённо выдохнула. — Правда, «Атаку душ» ты повторить уже никогда не сможешь. Но это и к лучшему, обойдёмся без ограничений. Считай, что твой дар просто выровнялся и стал обычным, как у рядового проводника. Впрочем, рядовых проводников не бывает, каждый — бесценен. Уверена, ты спасёшь много жизней, девочка, только из Рансаарской академии я тебя забираю. Будешь учиться в королевской — под моим присмотром, а потом начнёшь работать здесь.

Её план меня вполне устраивал, но упоминание академии заставило кое-что вспомнить.

— А что с Дорганом?! — Как я могла забыть об этом змее? Ведь его тело должны были найти рядом с нами!

— Умер. Сердечный приступ, В его возрасте такое бывает, — пожала плечами целительница. — Видимо, пытался тебя похитить, но портал сработал неправильно и вызывал магический дисбаланс, что привёло к приступу. Больше он никому ничего плохого не сделает, — добавила она, удовлетворённо усмехнувшись.

Я поняла, что если у Гледы и имелись какие-то подозрения по поводу смерти деда, она никому ничего не скажет, ограничившись вот этой дежурной версией. Значит, всё действительно закончилось! На душе стало легко и радостно, и эту радость захотелось разделить с близким человеком.

— Гледа, вы не могли бы вызвать моего отца? Он, наверное, даже не знает, где я.

— Как же не знает! С утра к тебе рвётся, но пока ты из транса не вышла, нельзя было, а сейчас позову, конечно, — улыбнулась целительница. Она вдруг вытащила что-то из кармана и протянула мне со словами: — Кажется, это твоё. Нашла на полу.

Я взяла помолвочное кольцо с изображением шерзорнга. По факту моим оно больше не являлось, однако, немного помедлив, я вернула его на палец. Кольцо не упало, просто при желании его теперь можно было снять в любой момент, но такого желания не возникло. Напротив, всё как будто встало на свои места, потому что теперь это был мой добровольный и осознанный выбор.

* * *

С отцом мы проговорили почти четыре часа. Я всё-таки решилась и рассказала ему правду о жизни в другом мире. Разумеется, он от меня не отвернулся и не испугался — понял, принял и ещё крепче обнял, боясь потерять. И конечно, я поведала всё, что удалось вспомнить о событиях той давней трагедии, не забыв передать последние мамины слова. Мы оба плакали, вспоминая о ней, но эта грусть была светлой, очищающей и, кажется, помогла Урнану избавиться от многолетнего чувства вины хотя бы отчасти.

После папы меня навестила дэйра Найрис, а затем заглянула бледная, осунувшаяся Ридия, которую я тут никак не ожидала увидеть. Оказалось, у девушки всё же хватило мужества разорвать помолвку с Эртаном, правда, уже в молельне, непосредственно перед брачным обрядом. Отвергнутый жених, не простив такого позора, напал на невесту.

В результате девушка оказалась в госпитале с вывихом руки и переломом ребра, а Эртана задержали и поместили под стражу. Без покровительства Доргана от наказания он теперь не уйдёт. Травмы Ридии залечили, но главное она, наконец, почувствовала себя свободной и снова начала строить планы на будущее.

Ближе к вечеру ненадолго забежали Рэнда и Гарсиан, которые утром поженились. Они оставили мне корзину с фруктами и кусочек свадебного пирога. Рэнда с лукавой улыбкой сообщила, что по традиции девушка, которой новобрачные дают первый кусок, должна через год пригласить их на собственную свадьбу. К Никею они не попали, потому что у него в тот момент находилась мама, но от молодожёнов я узнала в какой он палате.

Когда за окном стемнело, я заплела волосы в косу, надела поверх сорочки голубой больничный халат и подошла к двери, собираясь навестить Никея тайком. Просто хотела удостовериться, что с ним всё в порядке. Но подёргав дверь, убедилась, что она заперта и разочарованно чертыхнулась.

Негромкий стук по стеклу заставил вздрогнуть и резко обернуться. Через секунду я уже открывала окно дрожащими от волнения руками и ругала беспечного позднего гостя:

— Ненормальный! Понравилось по окнам лазить? А если бы сорвался?! Здесь же высоко!

— Тс! Всё хорошо. Я с двух лет на шерзорнге летаю, так что высоты не боюсь. — Никей в широкой светлой пижаме, бледный, с тёмными кругами под глазами широко улыбался и будто светился изнутри. — Просто хотел тебя увидеть и убедиться, что всё в порядке, а то целители не пускали.

— И я хотела, но там дверь закрыта, — рассеянно махнула в сторону выхода, утопая в непривычно тёплом взгляде карих глаз.

Не знаю, кто из нас первым шагнул навстречу, но вскоре мы уже обнимались, как близкие родственники после очень долгой разлуки.

— Неужели всё позади? — выдохнула я, только сейчас прочувствовав это в полной мере.

Доргана нет, король не опасен. Больше не нужно бояться интриг и преследований, мы наконец-то можем сами распоряжаться своими жизнями!

— Всё впереди, — тихо поправил Никей, подхватил на руки, усадил на кровать и присел рядом, неохотно разомкнув объятия.

— Извини, я снова подвёл, а ты — умница, что выстояла и смогла вернуться! — В его голосе смешались вина и восхищение, а я вспомнила неприятное ощущение прижавшейся к коже иглы и невольно поёжилась.

— На игле не было яда. Дорган нас обманул. Ты зря рисковал, — призналась со вздохом. Его жертва была напрасной. Как же это несправедливо!

— Не зря. А если бы яд был? Я не мог допустить, чтобы ты погибла, — с мягкой улыбкой возразил Никей, словно объясняя элементарную истину.

— И чуть сам не погиб! — Мне до сих пор было страшно вспоминать, как он лежал на полу — бледный и бездыханный, и как я боялась, нащупывая пульс, не обнаружить его.

— Я знал, что выживу. Во всяком случае, надеялся, — улыбка собеседника даже не потускнела, и я невольно улыбнулась в ответ, но вспомнив о магическом выгорании, погрустнела.

— Ты больше не сможешь быть целителем, — напомнила тихо. — Не жалеешь?

Да, он с юности мечтал о другой профессии и тяготился целительством, однако вряд ли