Душа по обмену - Рада Мэй

Дед следов не оставил, а в ночь, когда он пришёл за мной, был отравлен храмовник Тайруш, что вряд ли можно считать простым совпадением. Скорее всего, старый змей избавился от своего доверенного лица как от опасного свидетеля.

Тайруша было жаль, хотя безгрешным человеком тот не являлся. Подозреваю, именно он тогда в школе ментальным воздействием загнал меня на крышу и заставил упасть. Видимо, Дорган, узнав о возвращении души в тело, испугался, что я всё вспомню и велел меня убрать, но когда проявился дар проводника, решил оставить в живых и использовать для своих целей. В любом случае это только догадки, которые ими и останутся, ведь даже Мартиону ничего не известно.

За дверью снова стало шумно, смех сменился многоголосым радостным визгом, затем какой-то вознёй.

— Эм… у нас ещё гости? Деместа с Эрнисом вдвоём обычно звучат потише, — уточнила я прислушиваясь.

— Да. Джамис с семейством пожаловал, — сказал Никей, неохотно отпуская меня и поднимаясь. — Все ждут тебя. Одевайся и будем завтракать.

Джамис, навещавший в госпитале брата, встретил там Ридию, с которой танцевал на дне рождении матери. Не знаю, как получилось, но эта парочка вскоре стала неразлучной. Через год они поженились и сейчас растят уже троих дочерей, младшие из которых почти ровесницы наших близнецов и неизменные участницы всех их проказ.

К счастью, никто из наших детей и племянниц не унаследовал дар проводника. Да, я очень люблю свою профессию, но боюсь даже представить, что им придётся пережить то, что пережила я. Вдруг ещё какой-нибудь коллекционер проводников вроде Доргана объявится?

Деместа, как и отец, природница и целительница. Она обожает шерзорнгов и много времени проводит на ферме. А любимые игрушки Эрниса — все виды оружия. Он уже заявил, что будет учиться только на боевом факультете и станет карателем, как дедушка. Сын унаследовал фамильное упорство Бордраков и Дорганов вместе взятых, так что можно не сомневаться — своей цели он обязательно добьётся.

— Хорошо, сейчас приду, — улыбнулась я, сладко потягиваясь и выбираясь из постели. Никей поцеловал напоследок и вышел. Шум за дверями начал затихать и вскоре переместился в сторону гостиной.

Я привела себя в порядок, но прежде чем выйти к гостям, подошла к окну и в который раз залюбовалась открывшимся пейзажем.

Справа — бескрайнее голубое море, простирающееся до линии горизонта. Слева — белый песчаный пляж, почти как в междумирье, а чуть поодаль начинается яркая, сочная зелень деревьев и пёстрая палитра чудесных цветов, растущих в нашем саду. Но ярче их всех розовеет молодое деревце иргаля, непонятно откуда здесь взявшееся. Мы его точно не сажали.

Что ж, пусть растёт, не жалко. Я всё ещё недолюбливаю его запах, но в целом отношусь спокойно. Растение ведь ни в чём не виновато. Для нас с Никеем — это просто красивое дерево и ничего больше. Желания сорвать иргаль, чтобы проверить свои чувства ни у меня, ни у него ни разу не возникло. Зачем, если всё и так ясно и никаких доказательств не требуется.

Конец!