Красотка с факультета некромантии - Мэри Кенли

Но Ларго лишь усмехнулась, качнув головой:

— Ну, видимо, с того момента, как приехал сюда? Он же неспроста член королевской семьи.

В этот раз Клара (вынужденно) признала правоту надзирательницы. Кажется, магистр Дорст не оставил ей выбора…

«Но если я выйду из комнаты, то смогу незаметно позвонить отцу! Он точно разберётся с происходящим» — подумала Клара и решительно кивнула, направившись за Ларго.

Коридоры общежития были пустыми и тихими, словно здесь вовсе никто не живёт. Оливейро нервно прикусила губу, думая об Эделии… Прайс могла бы помочь в данной ситуации, но их с Аланом куда-то отослали!

«А меня под конвоем выпроваживают из академии» — мрачно усмехнулась Клара.

Новенький аэргон ждал её у ворот Хорурк-Мора. Ларго проводила подопечную в салон и ушла только перед закрытием дверей (не одного слова на прощание). Клара чуть слышно вздохнула, нащупав гелиорам в кармане. Один звонок, всего один звонок отделял её от свободы… И вот, воздушный транспорт взмыл в небо.

Водитель практически не смотрел на Клару, поэтому девушка затаила дыхание, потянувшись к артефакту связи... Но гелиорам вдруг погас, потому что из диванной обивки выглянул призрак. Знакомый фантом лысого старичка беззвучно шевелил губами. Он явно пытался что-то сказать Кларе, а потом и вовсе замахал руками… Но было уже слишком поздно.

…Через пару секунд аэргон содрогнулся от взрыва.

Глава 27. Дом, милый дом

Замок Арасса

неподалёку от Гарда

Антоний Ревельо ухмыльнулся, снимая окровавленные перчатки. Будучи правой рукой герцога, он также являлся главным дознавателем Гардери, но этот титул (по понятным причинам) скрывался от общественности. У Ревельо было много высокопоставленных врагов, которые не раз угрожали его жизни. Однако дознаватель пользовался милостью Арасского герцога, а так же… Дружил с его сыном.

— Я удивлён, Тремейн. — протянул Антоний, поднося к губам трубку. — Если всё это — правда, то… Мы на пороге новой Зачистки.

— Это самый худший исход из всех возможных. — устало проронил Тремейн.

— Не тебе же придётся марать руки, выворачивая грязное бельё паршивых гадюк... — поморщился Ревельо. — Но я всё же спрошу: ты уверен?

Дорст молча покачал головой, переводя взгляд на окно.

— Нет. Мне нужно убедиться в том, что это правда. Досконально проверить все детали…

— Ты не меняешься. — весело хмыкнул Антоний. — В ближайшие дни нам придётся попотеть, но… Кое-что можно узнать уже сейчас.

Ревельо задумчиво прищурился и добавил:

— А что насчёт неё? Ты не пытался залезть в голову к той девчонке?

— Я бы не посмел. — нахмурился Тремейн. — К тому же, её разум может отреагировать… Непредсказуемо. Равно как и магия.

— Осторожничаешь? Понимаю. Хотя в былые времена менталисты не расшаркивались… Надо ломануть сознание — три щелчка и всё готово.

— Не преувеличивай. — улыбнулся Тремейн. — Всё намного сложнее.

Дознаватель закатил глаза, откладывая в сторону трубку. В тот момент часы на каминной полке замерцали, приоткрывая проход в стене.

— Герцог готов принять тебя. — чуть слышно проронил Антоний. — Только не тревожь его, пока мы не разберёмся в этом деле.

— Я не стану докучать отцу.

Тремейн подошёл к тайному коридору, но, прежде чем уйти, произнёс:

— Если герцогиня появится раньше времени… постарайся её отвлечь.

— Ваша матушка — непробиваемая женщина. — поморщился Антоний. — Но чего не сделаешь ради друга… Надеюсь, она задержится в цветнике и пропустит всё самое интересное.

Тремейн слабо улыбнулся, исчезая в магическом переходе. Тьма заискрилась мерцающими огнями, и тогда Дорст оказался в просторной спальне. Его обоняние щекотал до боли знакомый запах: цветочный аромат смешивался с горьким привкусом лекарств.

Магистр невольно вспомнил тот день, когда привычный уклад его жизни разрушился. И отец, который казался таким сильным, вдруг стал беспомощнее младенца… Несколько лет он не приходил в себя. Герцогиня была безутешна, но исправно носила в покои эти белые цветы, заговорённые в божественном Храме. Они стали символом её надежды. И однажды Геворг очнулся…

«— Что с моими ногами?» — только этот вопрос сорвался с его побелевших губ. А в ответ — тишина. Горе оседало на щеках герцогини беззвучными слезами. И цветы… Эти ненавистные цветы пахли особенно сладко в тот день.

— Тремейн. — спокойный голос отца вырвал магистра из воспоминаний.

Геворг Арасский полулежал на кровати, отложив в сторону книгу. Его волосы покрылись пеплом седины, а морщинки у глаз переплетались со старыми шрамами.

— Опять читаешь. — вздохнул Тремейн. — Доктор не злится?

— Всего пару часов в день. — отмахнулся герцог. — Без книг я просто сойду с ума!

Его зрение было не таким хорошим, как прежде. Но и то, что герцог до сих пор жив — можно считать настоящим чудом.

— Хорошо. — улыбнулся младший Дорст, опускаясь в кресло. — Я хотел кое о чём тебя спросить.

— Давай, утоли моё любопытство. Ради чего ты оторвался от работы и навестил старика? — хмыкнул Геворг.

— Отец, ты… Ты когда-нибудь видел Эдит Оливейро?

— Кого? — герцог чуть нахмурился. — Жену… Магнуса?

— Да. — задумчиво кивнул Тремейн. — В девичестве её звали Эдит Монтасен. Прошу, постарайся вспомнить.

— Монтасены… — пробормотал Геворг, прикрыв глаза. — Я помню, что они сбежали из родной страны. Кажется, их обвиняли в мошенничестве…

— Да, этот род не из Гардери. — задумчиво кивнул Тремейн. — О них так мало известно… Что насчёт магии?

— Не помню. Кажется, кто-то из Монтасенов умел колдовать... Но ничего особенного. — отмахнулся Геворг. — Они были никем, и никем остались.

— Вот как... — задумчиво протянул Тремейн. — И всё же, Магнус Оливейро женился на Эдит Монтасен.

— В то время Оливейро не были такими богатыми. — пожал плечами Геворг. — А Эдит… Я видел её всего пару раз. На дебюте и зимнем балу... Она была той ещё затворницей. Хотя некоторые полагали, что муж просто не выпускает её из дома.

— Она жила в Грассе?

— Нет… Кажется, нет. Но это было так давно, что и сказать сложно.

Тремейн нахмурился, подняв взгляд на отца. И тогда герцог рассмеялся:

— … Твоя мать скоро придёт. Если хочешь о чём-то меня попросить, сейчас самое время.

— Папа… Позволь мне заглянуть в твои воспоминания. — медленно проронил Тремейн. — Я редко об этом прошу, но сейчас это крайне важно.

— О? Ты хочешь увидеть Эдит моими глазами? — хмыкнул Геворг. — Ну, что ж… Действуй. Только поторопись.

Герцог протянул морщинистую руку, позволив сыну пустить серебряную магию по венам, и дальше — к голове. Тремейн закрыл глаза, считывая далёкие (местами размытые) воспоминания… Пока не обнаружил то, что искал.

— Это она? — недоверчиво произнёс младший Дорст, ослабляя магические путы. — Она и вправду была такой?

— Да. — пожал плечами Геворг. — А ты ожидал чего-то другого?

— Нет… —