Роззи. Стать счастливой. Часть 2 - Лира Алексахина

трясется над ней муж, какой наряд, ухоженная кожа и волосы. Все у нее хорошо, — подытожила Корни и вынужденно продолжила после моего выразительного взгляда. — Да, да, — вздохнула она. — Все его предыдущие женщины быстро умерли. Из ближайшей родни лишь бастарды.

— Ты сама сказала, что на из пансионата удобных жен. Откуда знать, как там дрессируют…

— Жестко, — на выдохе прошептала Лиса. — При всем влиянии отца, не смогли их закрыть… Там такая директриса…такая тварь… Разговор не для этого места… Скажу лишь одно: раз попавши — воспитанницы остаются рабынями навсегда…

— Но это не повод идти и бить ему морду сейчас, — выразительно посмотрела на меня Корни, загородив собой вид. — Я, конечно, подержу. Но давай придумаем что-нибудь умное и хитрое, раз тебе так надо?

В голове всплыли слова Лики, сказанные напоследок. Хорошо, Лика. Не знаю, какие у тебя планы, мешать не буду.

— Мы не будем лезть, — нехотя произнесли мои губы.

— Хвала Богине Матери! — воскликнула Ингольда.

В это время Режинальд Овиндж, ухмыляясь, вальяжно подошел к Григу, поздоровался, пожимая руки, сделал дежурный комплимент Ангелике, да так и остался стоять. Рядом с троном и своим другом, что поделился частью фавора, накинув на Овинджа словно кусок плаща.

После очередного танца пару представили официально. Только из-за того, что скользила взглядом в этот момент по толпе, случайно увидела секундную реакцию двоих парней, стоящих близко друг к другу — презрение, ярость, бессильная злоба и огромная ненависть.

— Бастарды Грига, — прошептала на ухо Лисандра. — Теперь Ангелика первая претендентка на наследство, а после и их дети…Если до этого дойдет.

Нехотя вытерпела пару танцев, не запомнив партнеров, но улыбалась, как и было положено. Попросила Вигмара уйти раньше, он согласился, и мы отчалили, оставив Агнесс на попечении отца Лисы, обещавшего лично сопроводить ее и сдать с рук на руки.

* * *

Королевство Любек после бала.

После короткого стука, король вошел в покои друга, сел на кресло и сплел пальцы в замок.

— Итак, Блэк снова в строю. Твоя дочь начала, жена Улериха продолжила. Что она хочет в награду? Не хочет замуж за Эддрика?

— Да.

— Хорошо, пусть участвует дальше… Зелье для Режинальда готово?

— Уже у меня, — в свете ночного светила блеснул бок пузырька.

— Отдай Клариссе. Улерих сегодня будет кутить, сможет забрать артефакт.

Король ушел. Спустя пять минут из покоев Эреварда вышли двое слуг, друг за другом. Первый постучался тайным шифром в двери Клариссы Овиндж, передал посылку хозяйке и неслышно растворился в темноте коридора. Кларисса прочла записку, улыбнулась и пошла быстро собираться.

Второй слуга шел дольше, перейдя в крыло для менее родовитых гостей, постучал особым ритмом, отдал посылку и сам закрыл дверь с другой стороны. В записке было лишь одно слово: «Сегодня».

Сонная ночная стража, совершавшая положенный обход дворца после рассвета, нашла в крыле высокородных прямо посреди коридора истекающее кровью тело молодой девушки, одетой в рванину. Мужчины кинулись к пострадавшей, дабы отнести к целителям. От чужих прикосновений девушка подняла вой и скулеж, звучавший в утренней тишине особо громко, от чего все двери на этаже открылись настежь, являя сонные лица слуг, а затем и господ.

Особо впечатлительные подняли вой и крик, началась суета и неразбериха. Пока прибежала растрепанная распорядительница с целителями, стража и остальные, добровольцы из зевак установили, что кровавый след, прерываясь, вел в покои Улериха Грига…

Филипп был в ярости, когда Эревард поднял его и рассказал о произошедшем. Монарх лично вынес двери в покои старика. Улерих встречал венценосного на коленях на полу вместе со своей женой. Стража выгнала зевак, загородив живым щитом происходящее.

Что там произошло — никто так и не узнал.

Через пол часа в утренней прохладе колеса двух карет стучали по дороге, ведущей в город из дворца. Улерих был в ярости, топя бессилие на дне бутылки.

— Я еще вернусь! — желчно грозился старик в пустоту. — Эревард, я тебе отомщу!!! — взвыл Григ, глядя на балкон второго этажа.

На котором стоял довольный главный менталист, издевательски отсалютовавший уезжающим.

За каретами следили и из окон третьего этажа, испытывая похожие чувства, что и Эревард. Мариса Овиндж была в наилучшем расположении духа.

На утро Альберта передала хозяйке записку от неизвестного. Открыв ее в постели и прочитав, Розалинда после долго смотрела в пустоту.

«Ты мне — я тебе.

Режинальд Овиндж не вернется.

Сторонись Марису. У Клариссы появился некий артефакт против Овинджей, действия не знаю.

Спасибо, что не испортила все на балу.

Будем живы — встретимся.

Не прощаюсь. Лика».

* * *

Незадолго до войны с гномами

Тусклый свет угасающей звезды слабо освещал край небесной тверди, крутой обрыв в голодную пустоту чернильной бездны, пояс астероидов в воздухе, две неподвижные фигурки и огромный черный шар.

Эллария устало откинулась на спину, вытерев капли пота, стекающие по лицу. Атор сгорбившись от бессилия сидел на камне, согнув одну ногу и положив голову на колено.

— Я выжата. Хочешь, не хочешь, теперь связаны крепче некуда. Отец и Мать не простят… Пожалуй, спущусь в храм, подпитают. И тебе не помешает восстановиться. Огмиос свихнулся, дохлый ты ему не противник.

— Убирайся.

— Пошшшел ты, — ответила сестра, мгновенно испарившись.

Атор взглянул вперед. Огромный черный шар, сужающийся внутри до окружности в десяток шагов, надежно охранял пленницу, отрезая любые контакты с внешним миром. Ни одна молитва, ни одно жертвоприношение, ни одна мысль, ни одна капля силы не дойдут до адресата.

Эллария откопала старый манускрипт в архивах отца, место предложил Атор, часто сбегавший подумать в одиночестве после случая с братом. Внутри юноши завозилась чернота, почуявшая слабость носителя, острый приступ боли заставил согнуться пополам. Неведомая тварь, словно зараза, смогла частично пробиться в сознание, вытащив на поверхность нужные эмоции.

Через некоторое время все дети собрались в одном месте. Ни сладкие речи Гестеда, ни вкрадчивые призывы Элларии, ни колкие издевки Атора не помогали убедить остальных начать вторую игру. Обведя взглядом притихших, Атор презрительно бросил:

— Ссыкуны, — и испарился.

— Куда он? — хмуро отозвался Суцелл.

— Да ко мне, договорились, — лениво ответил Гестед. — Выпьем и выпустим пар.

— Чего тогда сам здесь? — нервно спросила Эпона.

— Путь один начнет, как бы не прибил в процессе, — отшутился Гестед.

Эллария завела старую песню о пересмотре сфер влияния, вовлекая в дискуссию каждого.