Демоны в моей Кровати - Бритт Эндрюс

— Садись вперед, — сказал Эш Роудсу, который доковылял до машины.

Он помог ему забраться, захлопнул дверь и обернулся ко мне.

— Ты поедешь или сядешь сзади?

Я сжал челюсть.

— Я не могу туда. Встретимся дома.

— Миша, — предупредил Эш.

Я зарычал:

— Ты не хочешь, чтобы я был сейчас там внутри. Я сказал — встречаемся дома.

Он понял и отступил.

— Ладно. Просто будь осторожен.

Я растворился среди тёмных машин, как тень.

Лес звал. Именно туда я и направлялся.

Вид Роудса и Палмер — оба избитые, окровавленные — что-то сделало со мной. Я давным-давно не видел Роудса таким. И то, что это устроила эта маленькая ведьма… Невероятно. И тревожно.

Проходя мимо машин — некоторые из которых подрагивали от траха внутри — я чувствовал, как по мне поднимается жажда разрушения. Все мышцы были натянуты, готовые к удару. Мне нужно было полностью выжечь себя изнутри, прежде чем я вернусь в Порчу.

Наконец показалась линия деревьев. Ветки хрустели под моими шагами. Звери разбегались — они чувствовали приближение хищника.

Ночь давно опустилась, и под покровом деревьев было ещё темнее. Мои рога вырвались наружу — я зарычал. Это всегда было облегчением — позволить своей истинной форме выйти.

Примерно в четверти мили от края леса я увидел упавшее дерево — идеальное.

Оно было переломлено посередине, и одна часть — около метра длиной — подходила идеально.

Зарычав, я поднял бревно над головой, наслаждаясь тем, как рвутся мышцы. И, извернувшись, швырнул его в глубь леса. Оно пролетело, едва не срубив другие стволы.

Управлять яростью — то, чему я учился всю жизнь. И причиной этого были двое мужчин.

Иронично, что один из них и был тем, кто учил меня контролю. Я долго думал, что он — тот, кто был «за меня». Единственный, кому не было плевать. Но в конце концов оказался неправ.

Прошло несколько лет с тех пор, как солдаты короля Тэйна пришли забрать меня из дома моего отца. Они вернулись за мной спустя четыре года после той первой встречи. Четыре года с того дня, когда отец запер меня в подвале в качестве наказания. Четыре года, которые мне пришлось терпеть его усиливающееся насилие за то, что я «сломал ему жизнь».

Он был в ярости, когда солдаты наконец вернулись — и интересовались только тем, чтобы забрать меня в столицу Бэсмета, Нариан.

Каждый раз, когда я вспоминал, как он бесновался, бросался на солдат и выглядел полным идиотом, я ухмылялся. Если в десять лет я уже был кузнецом лучше, чем он, то в восемнадцать я стал, блядь, мастером. А когда несколько лет назад проявились мои способности, я сделал своей личной миссией — использовать отца как тестовый объект при каждом удобном случае.

«Лунники» были редкостью — что лишь увеличивало мою ценность для монархии. Я не только создавал самые смертоносные и лёгкие клинки во всём королевстве… Я мог проваливаться в чужие сновидения и ломать людям реальность.

С тех пор я не просто создавал оружие — я и сам стал оружием.

Я был в своей мастерской на территории замка, наслаждаясь тишиной прохладного летнего утра, когда он появился.

Шатаясь, он ввалился в дверь, споткнувшись о ведро у входа.

Я увидел вспышку рыжих волос — и вскочил со стула, перехватив тело, чтобы он не упал. И — что хуже — не свалил мои инструменты.

— Ёбаный ад, прости! — пробормотал он. — Не увидел это ведро и...

Я его не слушал. Я уставился на парня, которого держал в руках. Он прикрыл глаза ладонью, смутившись до красноты. Бледная кожа, россыпь веснушек по щекам. Потом он раздвинул пальцы, заглянул одним ярко-голубым глазом…

— Ну, их тут явно неплохо кормят, раз такие бугаи получаются, — пробормотал он, убирая руку и выпрямляясь.

А я всё продолжал пялиться на него, как идиот. Не мог остановиться. Он был… слишком чертовски красивым. Я всю жизнь видел только грубых, суровых мужчин. А этот… был почти женственным — мягкие черты лица, высокие скулы, слегка раскосые глаза. Длинные рыжие волны падали ему на плечи.

— Эм… я тебя не ушиб, да? — спросил он неуверенно, прикусывая нижнюю губу.

И моё внимание тут же приковало это движение.

Что почувствую я, если укушу его так же?

— Ну, ладно… я правда виноват. Ты выглядишь злым, так что я лучше съебусь.

Он развернулся, прошёл пару шагов — и тут меня словно пробило током. Я рывком догнал его и схватил за руку. Он взвизгнул, когда я развернул его лицом ко мне.

— Слушай, — выпалил он, — я, может, и меньше тебя, но поспорить могу — быстрее. Если вздумаешь меня бить, я тебе пальцы в глаза засуну, не сомневайся.

Это… Точно не то, чего я ожидал. И впервые за многие годы я расхохотался.

Звук был отвратительным. Как будто у меня в горле стекло или как будто дохлая кошка пытается запеть.

Меня самого перекосило от ужаса того, что я издал такой звук. Рефлекс сработал раньше разума — я упал на пол, прикрыв голову руками, пытаясь стать меньше.

Бесполезно, учитывая мой размер.

— Эй, эй… — прошептал он. — Что случилось? Я не причиню тебе вреда.

В панике я заметил его ноги.

Босые.

Отец никогда не ходил босиком.

Ненавидел это.

Значит — это не он.

Я здесь, а не там. Я больше не в подвале.

— У моего брата бывают панические атаки, — мягко сказал он. — Это страшно, знаю. Давай просто дышать. Вдох носом, выдох ртом. Вот так, вместе со мной.

Он присел передо мной, поймал мой взгляд — и я, против своей привычки, попытался синхронизироваться с его дыханием.

— Молодец. Только вот если ты сейчас придёшь в себя и решишь набить мне морду — я буду очень зол. Я, вообще-то, злопамятный. Мы вчера только приехали, вот и заблудился, поэтому и вломился сюда.

Боже. Он говорил много. Много-много. Но под его болтовню паника ушла. Я снова стал собой.

— О! Уже лучше. Страшная штука, да? Я всегда сочувствую брату, когда у него начинается. У него проблемы с дерьмом. Не… не с дерьмом в буквальном смысле, хотя… хотя и с ним тоже, наверное…

Он задумчиво уставился куда-то в стену. А я всё смотрел на него, охреневая — как вообще мужчина может быть настолько красивым?

Потом он резко вернулся к разговору:

— Ты не особо разговорчивый, да?

Я покачал головой.

— Ты вообще говоришь?

Я снова покачал головой.