(Не) любимая жена. Развод с оборотнем - Эми Мун

- Дети под присмотром нянек. Варварушку, поди, измучили вниманием. А уж Святозар как рад! От сестры не отходит.

Ладно… Все равно Марьяна не могла бы сейчас держать лицо. Лучше и правда выспаться, а потом… Додумать она не успела. Мир погрузился во мрак, заменяя реальность полным тихого отчаяния сном.

Может, поэтому утро встретило ее изматывающей головной болью. Мигрень разыгралась просто ужасная! Марьяне даже не пришлось притворяться, когда явившаяся вместе с няньками Варварушка с тревогой спросила:

- Бо’ит? – и приложила ладошку к пылавшему лбу.

- Когда слышу твой голосок, то не очень, - улыбнулась Марьяна, прижимая малышку к себе.

Юная княжна обняла ее за шею и тихонько засмеялась. Но болтать без умолку не спешила. А Марьяна не настаивала. Ей хватало детского внимания и того, что Варварушка вроде бы ни о чем не догадывается.

Надо будет постараться ей объяснить… А может, не требовать развод вообще?

Марьяна чуть гребень не выронила. Посмеяться бы над такой глупостью, но искушение откатить назад оказалось неожиданно велико.

- Девонька милая, а чегой-то ты побледнела? – всполошились няньки.

- Дурно?

- Платье не любо?

Жизнь не люба! Но Марьяна постаралась выдавить из себя улыбку.

- Обратно в терем хочу… Соскучилась.

- Так-ить готов возочек, тебя дожидается! А князь на зорьке обратно в селение помчался.

- Поди, готовит награду для жены своей.

- И верно! Уж шибко хороша твоя выдумка. До сей поры народ шепчется.

Да уж… Выдумка ее и впрямь сработала на ура. Только самой не весело. А вот няньки, видимо, не в курсе, что скоро их госпоже придется сменить место жительства. И самое главное – в отчий дом Искуснице путь заказан. Марьяна еще в первые недели убедилась, что отцу главное было сбагрить пятую по счету дочь замуж, а дальше пусть сама разбирается.

Проглотив тяжелый вздох, Марьяна привычным уже движением поправила кокошник и обернулась к нянькам.

- Надо бы попрощаться с Емелей… Сказать спасибо за теплый прием.

Няньки только плечами пожали. А Варвара взяла ее под руку и повела к старосте.

К счастью, тот был занят делами. Разговор вышел короткий, и через десять минут Марьяна уже сидела в крытом возке. Сбоку пристроилась Варвара. Обняла тонкими ручками, и в ответ Марьяна со всей нежностью прижала девочку к себе.

А на сердце кошки скребли. Изначальный план получить развод и свалить обратно в свой мир давно пошёл прахом. И Марьяна уже сама не знала, как ей поступить правильно. Вот если бы Дар согласился на метку, то… А как же сестры? Как ее жизнь там? Ведь инфантильная Искусница наверняка изгадила все, что могла, по крайней мере доброе имя массажистки – так точно… А ведь Марьяна была востребована!

- Ты глустишь, - тихонько прозвенела Варварушка.

И Марьяна тяжело вздохнула.

- Грущу, милая. Такой хороший праздник был…

Девочка кивнула. И снова затихла. Вот и хорошо, Марьяне надо было тщательно обдумать, как минимизировать стресс для ребёнка. И, как ни крути, для этого придется поговорить с князем.

Но Медведь, как обычно, решил за нее. Как только возок подъехал к терему, навстречу высыпал весь Совет. И князь во главе.

***

Дар

Увидав собравшуюся толпу, княгиня встревожилась. Крепче прижала к себе Варварушку, почти за спину спрятала. Неужто думает, он дочери вредить решил? Нет, все не так будет.

- Здрава будь, княгиня моя любезная, - подал голос первым, хоть обычай требовал начинать ей.

Марьюшка принахмурилась.

- Здрав будь, князь милостивый…

- Легок ли был твой путь?

- Да не жалуюсь.

- Тогда за стол прошу.

И опять же первый пошёл к жене, чтобы взять ее под руку и вести в пиршественный зал.

- Мне бы с дороги отдохнуть, - заупрямилась княгиня.

А от самой так и тянет тревогой. Боится за Варвару, на Святозара поглядывает. А княжич знай себе тормошит сестру, занимает ее внимание, как Дар наказывал. Ведь после Веселины он к сыну отправился. Хоть и не хотел, а пришлось рассказать про договор с княгиней. Святозар всполошился, конечно, подумал, что его тут вина. Хотел сам к Марьюшке на поклон бежать, но Дар остановил. Беседа у них вышла тяжкая. Однако все же столковались.

Вот теперь сын вился ужом, занимая Варвару. Да так ладно, что та совсем позабыла об усталости. Хохочет, тянет руки к брату. Так под шумок Святозар и увел ее в покои.

А Дар привел Искусницу в головную горницу, где на столах дожидалось богатое угощение.

- Перекуси с дороги, княгиня. Не побрезгуй...

И подпихнул Марьюшку к столу. Та спорить не стала. Уже поняла – неспроста все это. Вот умница! Совет тоже по лавкам разбежался. Дар нарочно велел изготовить самые лакомые блюда да подмешать во хмель дурманящего зелья. Но только каплю - чтобы скорей голова кругом пошла.

А сам жестом велел Марье не касаться кубка. И сам лишь сделал вид, что пьет.

Глянув, что князь приступил к трапезе, и Совет набросился на угощения. Стукнули ложки, зазвенели кубки и разговоры. Сперва о пустом все, но вдруг зазвучала речь о ярмарке. Один из верных Дару стражников ловко вкинул пару слов, а дальше само пошло.

- Хорош стиральный короб получился! – стукнул по столу Мирон. – Уже просят с дюжину таких выдать. Более золота просить за него надобно!

Мужики одобрительно загудели. И Чертознай тоже голос подал:

- Без княгини я бы не додумался.

Марьюшка скромно опустила ресницы, а Белояр так и затрясся от злобы и страха. Правильно боится! Свои порядки наводить в тереме никто ему права не давал. Посему и ответ будет держать как положено.

Дар отставил кубок в сторону и лениво обвел взглядом собравшихся мужчин. Почуяв внимание, те замолкли, приготовились слушать.

- Выдумка хороша, это так, - кивнул Дар. – Однако она могла бы остаться в мастерской Гани, если бы княгиня терема не покинула…

И глянул на Белояра. Тот на ноги вскочил.

- Дома женщине место! – стукнул иссохшим кулаком по столу. – Чтобы девка – и мужику перечила?! Да я…

- Жене своей приказы отдавай! – рявкнул Дар. – А княгиня слушает меня и никого более!

- Но князь…

- На дальнюю заставу отправишься, там прыть свою покажешь!

Белояр за сердце схватился.

- Меня?! Из-за девки, что б её…

- Молчи лучше! – дружно рявкнули подскочившие к советнику Горяч и Сокол.

От воинов тянуло плохо сокрытой яростью.