Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки - Антонина Циль

Я медленно поднялась, виверн, наоборот, чуть пригнулся. Гидеон резко пошевелился и получил новую порцию злобного шипения. А вот неожиданное бормотание Габби на руках у испуганно дернувшейся Дерси виверна никак не заинтересовало.

— Красивый, — прошептала я, делая осторожный шаг вперед. Шепотом кинула Дерси: — Приготовься.

Виверн фыркнул легким дымком. И тишина. Нет, но я определенно слышала отклик. И мне это напомнило ситуацию с одной очень упрямой лисой.

И вот, наконец-то, шепот на грани сознания, гораздо более невнятный, чем речь Мелиссы:

… разве я не явился на зов? разве не спас твоего лисенка, госпожа… хлысты… больно…

— Прости, — я сглотнула. Еще один шаг. — Я не знала.

Виверн повернулся боком. Несмотря на огненную суть, хлысты магов смогли его ранить.

— Прости, — повторила я. Обратилась к магам, выставив перед собой руки: — Отойдите, прошу. Не стреляйте, не провоцируйте зверя. Я с ним договорюсь.

Очевидно, многие огневики, включая Гидеона, уловили отголоски ментальной речи. Они попятились, ошеломленно перешептываясь.

— … ледяная визарда… лед…— послышалось из толпы.

Откуда они узнали? Я посмотрела на свои руки. Кисти и предплечья были покрыты корочкой льда. На правой руке болталась морозная цепь, ее конец уходил куда-то в пространство. Не сразу сообразила, что это. Ах, да. Вторую часть цепи я привязала к актеру, исполнителю роли вампирюги.

— Никто не причинит тебе вреда, — громко пообещала я виверну. — Но и ты обещай не трогать моих друзей.

… обещаю… убил лишь одного… тьма… смерть…

— Некровита?

… мага смерти, да…

Ладно, после разберемся, как некровиты нашли Габби. Не без подсказки, я полагаю.

— И что мне с тобой делать? — растерянно спросила я.

… все уже сделано, госпожа… я теперь с тобой… лед и огонь… теперь я твой фамильяр, а ты моя хозяйка…

Виверн беспрекословно позволил накинуть на него ледяную цепь. Теперь у меня на руке болтались два поводка.

Проверять, что произошло с Галэном, не было сил. Я едва держалась на ногах.

Наступила ночь. Виверн остался пастись на пустыре. Губернатор самолично объявил, что тварь находится под его защитой. Спорить с ним никто не посмел. И со мной тоже. Любого, кто пытался меня переубедить и просветить насчет хитрости и кровожадности горных змеев, отсылался мной... к бывшему мужу.

Однако меня опять беспокоил взгляд Скелла. Не стесняясь окружающих, маг пожирал меня глазами. В конце концов, опомнившись, он накрыл голову капюшоном и присоединился к очереди раненых, ожидающих осмотра у личных лекарей градоправителя.

Больше всего меня беспокоил Габби. Я ощущала наложенные на него чары как неприятно похрустывающую паутину. Глазами я ее не видела, но чувствовала. Во мне крепла уверенность, что стоит потянуть за хрупкую нить, паутина вопьется в тело мальчика.

Лэн Селердейн предложил нам отдых в его доме. Несмотря на обстоятельства, губернатор сиял от восторга. Правда, время от времени он вспоминал о пожаре и лишенной театра труппе и принимался жаловаться на несправедливость Небес. В конце концов, к радости дочери и супруги, он приютил у себя весь королевский театр. Правда, не в доме, а в амбаре.

Лаэра Галэна по-прежнему не было нигде видно. Но отчего-то я не сомневалась, что потянув за ледяную цепь у меня на запястье, я заставлю актера явиться пред мои очи.

Дом градоначальника мог бы составить конкуренцию Малому Королевскому дворцу – так с раздражением высказался об огромном трехэтажном особняке Гидеон. Нам выделили несколько комнат в гостевом крыле.

Подлеченный врачевателями феникс присоединился ко мне и Дерси. Втроем мы склонились над спящим Габби. Я неуверенно рассказала Гидеону о своих ощущениях, но Фалькон изрек:

— После виверна я готов поверить во что угодно. Вообще-то, это похоже на проявления антивита – тонкие, как попало намотанные нити. Но попытайся их рассмотреть.

Я старалась изо всех сил, но если краем глаза видела паутину, то под прямым взглядом она расплывалась.

— Попробуй с закрытыми глазами, — продолжал настаивать бывший муж.

Так и впрямь пошло веселее. Я указывала на нити, Гидеон сжигал их кончиками пальцев. Однако чем дальше мы продвигались, тем тяжелее становилось. Тьма сопротивлялась. По лбу феникса стекал пот, мне было сложно говорить – словно каждый вдох обжигал.

Но – о радость! – с последней сожженной паутинкой Габби раскрыл глаза. Осознанно посмотрел на нас, шмыгнул носом и заплакал.

— Ну что ты, лисенок, — я обняла малыша. — Сыночек. Все хорошо. Я же говорила, что никому тебя не отдам.

Гидеон резко встал и отошел к окну. Лунный свет ореолом окружил его статную фигуру, потушил остатки пламени на волосах.

— Мальчику нужно хорошо поесть и поспать нормальным сном, — глухо отозвался он, не оборачиваясь.

— Я им займусь, — Дерси переглянулась с Ксандром и засуетилась.

Габби вышел из комнаты за руку с Дерси. Он засыпал на ходу.

— Я наведаюсь на кухню, — деликатно сообщил Ксандриэль, направляясь к выходу. — Нам всем не помешает хороший ужин.

— А позже, Эль-вейн, — окликнул его феникс, — мы сможем… пообщаться?

— Если вы о дуэли, господин Люминор, то я отзываю вызов, — обернулся эльф. — Как по мне, вам и так хорошо досталось. Но если вы, лэн Гидеон, все еще хотите драться…

— Пожалуй, что нет, — поспешно проговорил Гидеон. — Вы правы. Достаточно потрясений на сегодня… и в целом.

Аристократы немного посверлили друг друга глазами и отвернулись. Мы с фениксом остались одни в комнате.

— Эвери, — позвал меня бывший муж. — Подойди.

Я нехотя подчинилась. Если бы не опора для балдахина, уже рухнула бы на заманчиво взбитые подушки.

— Как тебе луна? — мягко спросил феникс. — Она прекрасна, не так ли?

— Большая, — недоверчиво отозвалась я. Куда-то нас в романтику, что ли, понесло? Не самое подходящее время.

— Тебе как ледяной визарде полезно побыть в ее лучах.

Гидеон протянул руку. Я приняла ее и позволила ввести меня в круг лунного сияния. Да, приятно. И сонливость отступает, и сил прибывает.

Я даже не поняла, в какой миг феникс склонился надо мной и прижался губами к моему рту. Сердце затрепетало. Гидеон не позволял мне вздохнуть, его рука ласкала мой подбородок… губы переместились на шею… Я подалась вперед, тая под чувственными ласками. И отпрянула, осознав, что происходит.

— Ты… ты… — пробормотала я, отступая. — Решил воспользоваться моментом?

— Верно, — бывший кивнул. — А ты разве была против,