Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки - Антонина Циль

— Они выдвижные, — обиделся лицедей, вынимая изо рта сложную конструкцию. — Нужно только зафиксировать…

— Ты похож на хомяка.

— В сцене с окровавленными зубами я выгляжу устрашающе!

— Как хомяк с окровавленными резцами! Объевшийся малины хомяк.

Дерси хихикнула.

— Можно подумать, у вас есть идея получше! — Леар Галэн подбоченился, оскорбленно задрав подбородок.

— Конечно. Удлинять нужно не резцы, а клыки. Здесь и здесь, — я ткнула пальцем в надутые губы собеседника. Не хватало еще на себе показывать. — За весь спектакль ни одной сцены с укусом, пфе! Тоже мне, ужас, летящий на крыльях ночи.

— Это неэстетично!

— С хомячьими резцами – да. А в сцене, где Носферату борется со своей жаждой и склоняется к спящей девице, обнажив клыки – очень эстетично!

Леар Галэн внезапно впал в ступор. Только открывал и закрывал рот, видимо, представляя, как описанное мной действо будет выглядеть в зрительском зале. Но я напомнила о причине визита.

— Вот, дорогой мой.

Я вынула из сумочки кристалл с записью сцены на балу. Оставлять его в поместье не решилась. В конце концов, от этого камушка зависел вердикт Гнезда Люминоров.

— Посмотри-ка повнимательнее и напомни мне, что это была за провокация.

Глава 19

Я пересматривала запись раз двадцать и каждый раз боялась, что кристалл иссякнет или произойдет какой-нибудь сбой в магии. Но над камнем послушно засияла золотая руна в форме спирали. Я коснулась ее пальцем. Руна развернулась, и воспроизведение началось.

Галэн кусал губы и по всем признакам был готов провалиться сквозь землю. Ко всему прочему, увидев Дуарта Скелла, актер побледнел и сжался.

Дерси тоже видела запись не впервые. Она злобно пыхтела в углу гримерки, охраняя дверь.

— Что скажешь? — спросила я, когда тонкий экран над кристаллом погас. — Что это был не ты?

— Я, — пробурчал Леар Галэн. — Летом… Мидзоммер, День летнего солнцестояния… В павильонах у реки проводился бал-маскарад… меня пригласили… Не понимаю ваших намеков, лэнья! Я танцевал со многими дамами в тот вечер.

— И со всеми так любезничал?

— Ну да… Праздник же, — глаза лицедея бегали. — Мы повязывали ленты на запястье и было очень мило…

— А потом тебе предложили заработать, верно? Кого ты должен был сыграть? Не наследника ли рода Руафор?

— Меня никто не нанимал. Я не помню этого господина… в конце. И вас вспомнил, только когда вы показали мемо-обскур.

Ах вот как это называется. Мемо-обскур!

— Этот господин в маске…

— Я его не помню, — Галэн вдруг заговорил громче и злее. — А вы, госпожа… я сейчас подниму крик. Уверен, еще не все зрители разошлись. Сюда сбегутся люди, а я заявлю, что вы пытались склонить меня… к противоестественной связи.

— Почему это к противоестественной? — удивилась я.

— У нас разное… положение в обществе, — эти слова парень чуть ли не выплюнул. — Вы знатная лэнья… из старого рода, судя по вашим волосам, а я… простой комедиант.

— Не такая уж и знатная с некоторых пор, — возразила я. — И все благодаря вашим стараниям… твоим и того типа с мотыльком… От меня отказался муж. Да, я отказная жена, оклеветанная и вынужденная защищать себя саму. И я хочу, чтобы ты мне в этом помог. Не пугай меня оглаской. Нельзя быть дважды наказанной за одно и то же преступление.

Ну тут я, конечно, блефовала. Но видно же было, что Леару Галэну самому жуть как не хотелось устраивать скандал.

— Вы меня не заставите, — заявил актер, сделав шаг к двери. — Я не собираюсь спасать вас за счет своего позора. Подите прочь. Букет можете забрать. Я не люблю розы.

— Парень, — покачала головой я, — не вынуждай меня…

— И что вы сделаете? — Галэн поднял брови и перевел взгляд на Дерси. — Остановите меня. Две дамы? Скелл сказал, магия у вас запечатанная.

— Так ты признаешь, что действовал по заказу Дуарта Скелла, дракона из рода Эрвея? — возликовала я.

Галэн поморщился:

— Ничего я не признаю. Уходите, пока я не вызвал охрану. Не хотите выметаться сами, уйду я. Попробуйте меня остановить.

Узнав, что перед ним отказная жена и за ней не стоит род или семья мужа, парнишка явно расхрабрился. Я открыла рот, и актер быстро договорил:

— Не пытайтесь уговаривать, не нужно. И умолять не стоит. Я не стану рисковать своей безопасностью, защищая ту, на которую положил глаз Дуарт Скелл. Мне моя шкура пока дорога. Отказная вы или нет, но на вашей стороне деньги и связи. Простите, — выдавил Галэн в конце тирады. — Ничего личного, вам просто не повезло. Я ухожу, прощайте.

— Нет! — воскликнула я, преградив путь парню, но понимая, что он достаточно крепок, чтобы раскидать хрупких нас по углам гримерки и выйти.

Актер поднял руку, чтобы меня оттолкнуть, но я схватила его за запястье. Пальцы уже были холодны, но в следующую секунду на их кончиках соткалась тонкая ледяная цепочка, прозрачная, цвета замерзшей морской воды. С хрустальным позвякиванием цепь обвила наши с Галэном руки до плеча… и словно впиталась в кожу, бледную мою и смугловатую выше того места, где были нанесены белила, Леара.

Галэн застыл, неверяще таращась на свою длань. Он задрал манжету рубашки и внимательно осмотрел предплечье.

— Вы… вы… визарда! — возмущенно воскликнул он. — Вы наложили чары!

— Кажется… да, — выпалила я, не имея не малейшего представления о том, что произошло. Но назидательно заявила: — Вот и урок: никогда не доверяй словам таких людей, как Скелл.

Мозг тут же начал анализировать. Лед. Опять. Но на сей раз даже мне было понятно, что произошло нечто посерьезнее, чем победа над магическими огоньками.

Мы с Галэном ошарашенно глядели на переливающуюся магической бирюзой цепь. Внезапно что-то грохотнуло, и хрупкий домик на колесах ощутимо затрясло.

Не сговариваясь мы устремились к выходу. Дерси распахнула дверь, и наша троица выкатилась во двор. Галэн машинально подхватил меня под локоть на хлипких ступенях, но, опомнившись, отшатнулся, как черт от ладана.

Над северной частью ярмарки поднимался столб огня.

— Габби! Ксандр! — воскликнули мы с Дерси.

— Театр! — взвыл Галэн, схватившись за голову.

Ибо горело именно в том направлении,