Думаешь бьётся? - Марта Заозерная

новой стороны для коллег открылась, взгляды косые бросают. Хожу значит в своих юбках – помелушках, а на деле оказывается ого – го, сиськи что – ли есть под оверсайзом?

Захожу на нашу рабочую кухню, помещение большое, светлое. Естественного освещения явная нехватка, его заменяют огромные потолочные лампы. Такое чувство, что половина коллектива собралась. Мой Толя стоит в стороне, рядом с единственным окном, пьет кофе из кружки бездонной. Созерцает. Он не самый общительный парень, при этом любит наблюдать за коллегами в непринужденной обстановке. Вообще этот процесс очень информативный.

Разом громко со всеми здороваюсь и иду к любимчику своему. Глаза у него блестят так, что сразу понятно, сейчас что – то будет. Давай, милый, жги. Все смотрят, всем интересно, даже притихли слегка.

Толя снисходительно ко мне наклоняется, хотя я и так бы достала, мы с ним здороваемся привычным чмоком в щеку. Сегодня выходит звонко. Засранец.

- Угадай, что у меня для тебя есть, - произносит интригующе, быстро подняв и опустив брови.

Отстраняюсь. Одна его рука спрятана за спиной, черти в глазах его родео устроили.

Кончиками пальцев изображаю беззвучные хлопки. Та – да – да – дам.

- Держи, обезьянка моя, - подмигивает мне и протягивает здоровенный, просто гигантский банан.

Плечи дергаются, давлю истерический смешок.

- Мой завтрак любимый! – с энтузиазмом подхватываю, забираю презент, - Ты всегда чувствуешь, что мне необходимо, - начинаю чистить. Я стою спиной к собравшимся, но уши дико горят. Девчонки ждут, что я в один… прием справлюсь? – Чудесная профилактика появления носогубных складок, опадания овала лица и гравитационного птоза. Всем всегда советую, - добавляю чуть громче. – Лучший тренажер для мышц челюстно – лицевого отдела.

- И на кожу полезло, - Толя абсолютно серьезен. – Масочки делать.

- И внутрь, - откусываю большой кусок и не слишком хорошо разжевав глотаю. – Чистый белок, - после этой фразы слышу, как за спиной у кого – то на пол падает ложка. Дошла ассоциация.

Толяш тут же лицом в кружку ныряет свою, глаза прикрывая, в них уже слезы от смеха сдавливаемого виднеются. Так и стоим с ним, смотрим друг на друга. Боже, что бы я без него делала?

Также легко и рабочий день у нас проходит, шутим, отвлеченно общаемся. До тех пор, пока к нам в лабораторию заместитель руководителя не приходит, молодой перспективны и, что важно, с головой дружащий. Самый новый член в коллективе – Максим.

- Ребята, привет.

Оборачиваемся с Толей синхронно. Здороваемся так же.

- Пахнет у вас чем – то приятным, - принюхивается, по сторонам смотрит. – Алён, ты как? Как самочувствие? – его воспитание и природная скромность не дают в лоб спросить.

Толя уже сообщил, дословно «Змеюки ещё вчера рассылку информационную произвели». Неприятно, но пережить можно.

- Ты с какой целью интересуешься?

После моего вопроса Макс теряется, словно мог обидеть.

- Я хотел сказать, что всё хорошо. Ты большая молодец, что не обращаешь внимания на провокации.

- Спасибо, - говорю спокойно, стягивая перчатки. – Что ты нам принес? – в руках его замечаю две тонкие папки.

- Подарки вам, - прижимает их плотнее к себе. – Передали нам соседи с района. На выбор, подросток суицид и отравление изотопами радия. Радиационный фон превышен, поэтому в карцере вскрытие проводить и в костюме биохимзащиты, - скафандры используем редко, работать в них неудобно и душно, зато очень надежные, каждая порция воздуха проходит несколько уровней защиты.

- Да ну ладно! – Толя на меня пораженно смотрит. – Давай подростка возьмешь? Алён, опасно.

Я его уже не слушаю. Беру телефон в руки и быстро набираю Косте сообщение, без раздумий, хотя и не хотела первой писать.

«Вечером не смогу заехать. И завтра утром тоже. Сделаешь сам? Если надо будет, завтра вечером постараюсь».

Если результаты анализов и исследований в норме будут. Не могу себе позволить с Петей увидеться сразу после контакта опасного, но и не попрощаться с мальчиком тоже не могу.

Поднимаю голову, Толя нервно выдергивает свою папку из рук.

- Аленка, ну как так – то? Только ведь поговорили. Это что за сила мысли такая?

- Вы о чём? – Максим смотрит на нас поочередно, не понимает, чем Толя возмущен.

- Мы с этой ведьмой только что говорили. Василич сказала, что начнет в сторону докторской двигаться, как только радиоактивный объект попадётся, - поясняет. - Ты знала? Сама мужика отравила? – снова ко мне обращается.

- Естественно, двести двадцать шестым изотопом. По классике. В зубную пасту добавляла.

Толя цокает.

- Ну чего ты, зря по - твоему поперву им лечились? От морщин до бесплодия. С любым недугом справлялся, - беззаботно плечом его задеваю, мол, давай – улыбнись.

- У мертвых все недуги в прошлом, - подначивает.

Когда тянусь у Макса забрать документы, он папку слегка поднимает, увеличивая расстояние до моей руки.

- Ален, точно нормально? Могу кого – то другого поставить, - на живот мой косится. О, видимо я не полным набором сплетен владею.

- Макс, при всём моем огромном уважении к Склодовской – Кюри, я её ошибок повторять не стала бы, - таки забираю имеющиеся наработки. Всего несколько листов, не густо.

- Ты о чём? – спрашивает Максим.

- Беременной бы дел с радием не имела. Наука не самое главное в жизни.

Толя смеется с нас.

- Беги пока не поздно, - обращается к Максу.

- Ребят, вы курили? Ну – ка голову на свет подними, - Макс тянется к моему лицу, приходится наклониться и его по ладони хлопнуть несильно.

- Макс, ты просто не в теме. Алёнка у нас почитательница трудов польской ученой.

- Она удивительная. Великая женщина. Весь научный мир перестроила, - говорю, не отрывая взгляд от документов, снимки рассматриваю с места, пробегаюсь глазами по результатам проведенных исследований.

- Блесни! – с придыханием произносит, ему весело, часто надо мной так шутит.

- Имя при рождении – Мария. Первая женщина лауреат Нобелевской премии, оставалась единственной, пока её дочь тоже не получила, по химии. Первая в истории - дважды лауреат Нобелевской премии, и единственная кто получал её в двух разных науках, премия мира не в счет, - больше десяти лет назад её биографию читала. - Первая женщина преподаватель Сорбонны. На международных научных конгрессах своего времени была единственной женщиной участником, - тараторю с набором скорости речи.