Голос Арчера - Миа Шеридан

обхватила его руками, притянула к себе и замерла на несколько минут, пока наше дыхание не выровнялось. Затем я приподнялась, и он вышел из меня с тихим звуком, который заставил его улыбнуться. Я тоже улыбнулась и, удовлетворенно вздохнув, рухнула на кровать.

Арчер лег рядом со мной и жестами показал:

– Есть ли какая-нибудь причина, по которой нам нужно покинуть эту кровать следующие… месяца три?

Я рассмеялась, посмотрев на него, и ответила:

– Нет, разве что меня уволят с работы и я не смогу платить за аренду, а эта кровать в какой-то момент окажется на улице.

Он ухмыльнулся, его грудь поднялась и опустилась в беззвучном смешке. На долю секунды мне отчаянно захотелось услышать этот смех – бьюсь об заклад, он был бы глубоким и гортанным: красивый звук. Но едва эта мысль возникла в моей голове, как я тут же ее отбросила. Он был нужен мне таким, какой есть. Я никогда не слышала его смеха, но это не страшно. Его сердце, его мысли и он сам принадлежали мне – этого более чем достаточно. На самом деле это все, что мне нужно.

Я обняла Арчера и прижала его к себе, а потом отстранилась и сказала:

– Пойдем примем душ.

Он улыбнулся и последовал за мной в ванную, где я быстро заколола волосы, а затем включила горячую воду и залезла в ванну. Арчер повторил за мной, и мы по очереди вымыли друг друга. Втирая в мою кожу гель для душа, он прикасался ко мне нежно, почти благоговейно. Он вымыл все мое тело, даже между пальцами ног, а я хихикала и отдергивала их, показывая, что боюсь щекотки.

Он усмехнулся, встал и страстно поцеловал меня в губы, а я выхватила у него гель для душа и тоже вымыла его от плеч до пят, потратив чуть больше времени на его мускулистую пятую точку, что с моей стороны было чистейшим эгоизмом. У него были исключительно красивые ягодицы!

Когда вода начала остывать, мы в последний раз ополоснулись и вышли, вытирая друг друга.

Я задула свечи, а затем мы вместе, обнаженные, забрались под одеяло. Арчер притянул меня к себе, и я положила голову ему на грудь, рисуя ленивые круги на его коже указательным пальцем.

Снаружи потихоньку накрапывал дождь, и лунный свет, отражаясь в озере, освещал комнату настолько хорошо, что я смогла разглядеть руки Арчера, когда он поднял их и показал:

– Бри, ты для меня – все.

Я наклонилась и в полумраке заглянула ему в лицо. Как у него получается выглядеть одновременно счастливым и грустным?

– Ты для меня тоже, Арчер, – показала я. – Ты для меня – все.

– И теперь, – сонно продолжила я, погружаясь в дремоту, – когда разразится гроза, я буду думать о тебе и ни о ком другом, кроме тебя.

Глава 22

Бри

В течение следующей недели мы были так увлечены друг другом, что я едва могла дождаться окончания рабочего дня и практически мчалась домой, чтобы принять душ, забрать Фиби и отправиться прямиком к Арчеру. Улыбка, с которой он встречал меня каждый день, заставляла меня чувствовать себя ценной, и я бежала в его объятия, чувствуя сердцем и понимая рассудком, что я наконец-то дома. И дело было не в месте, а в его объятиях. Руки Арчера стали моим домом – единственным местом, где я хотела быть, местом, где я чувствовала себя в безопасности. Местом, где я чувствовала себя любимой.

Мы занимались любовью повсюду, проводили долгие ночи, исследуя тела друг друга и узнавая, что доставляет нам удовольствие. Как и во всем остальном, Арчер стал мастером в тонком искусстве любовных ласк, оставляя меня расслабленной и одурманенной наслаждением после каждого раза. Он не только знал, как при помощи рук, языка и прочих впечатляющих частей мужского тела свести меня с ума от желания. Он знал, что, когда царапает мои колени своими короткими ногтями, я мурлычу, как кошка, и что я полностью расслабляюсь, когда он проводит пальцами по моей коже и волосам. Как будто мое тело стало для него инструментом, и он научился играть на нем так идеально, что мелодия отдавалась в самой моей душе. Дело было не только в том удовольствии, которое он доставлял, но и в том, что ему было важно знать обо мне все до мельчайших подробностей.

Однажды, когда я готовила обед, Арчер поставил передо мной тарелку с картофельными чипсами, и, перекусывая, я заметила, что все они свернутые, как я люблю. Обычно такие чипсы приходилось выискивать среди других.

Я в замешательстве посмотрела на чипсы, а затем на Арчера.

– Все эти чипсы… они скрученные, – сказала я, и у меня мелькнула мысль, что это звучит безумно.

– Разве ты не такие любишь?

Я медленно кивнула, понимая, что он перебрал несколько упаковок, чтобы выбрать те, которые нравятся мне больше всего. И осознав, что он заметил этот маленький факт, я не понимала, смеяться мне или плакать. В этом весь Арчер! Когда он хочет доставить мне удовольствие, он готов ради этого на все.

Иногда мы проводили время на его участке. Я смотрела на него и видела, как он глядит на меня с тем ленивым выражением лица, которое означало, что он думает о том, что хотел бы сделать со мной в этот момент, и я почти мгновенно становилась влажной и возбужденной, мои соски набухали под его молчаливым взглядом. А потом он либо поднимал меня на руки и относил в свою кровать, либо, если мы были слишком возбуждены, укладывал прямо там, где мы находились: на одеяло на траве, под ярким солнцем над нами, или в двухместный гамак, или на песчаный берег озера.

После одного такого раза, когда мое тело все еще дрожало от оргазма, который Арчер мне только что подарил, я прошептала, затаив дыхание:

– Мне это снилось, Арчер. Я мечтала о нас с тобой – именно таких.

Он впился в меня взглядом и изучал в течение долгих минут, а потом наклонился и поцеловал так нежно, что я подумала: сейчас у меня разорвется сердце.

Улыбаясь Арчеру в губы, я заставила его перевернуться вместе со мной на мокром песке, и он тоже улыбнулся. А потом мы перестали смеяться, я положила голову ему на грудь и растворилась в текущем моменте, благодарная воздуху в легких, солнечному свету на спине и прекрасному мужчине в моих объятиях. А его руки выводили буквы на моей коже,