Развод. Вина Тирана - Софи Вирго

Тяжело вздыхаю, потому что так и хочется сказать ей: «со стороны все просто», но она не Лиза, она тоже пережила подобное.

- Снежан, тут я с Алиной согласна. Ты ведешь себя уже, как ребенок. Эмир уже ковриком у твоих ног разлегся. Причем это дома он вот такой, на работе же стал намного жестче. Он срывается там. Пожалей ты хоть людей.

Укоризненно смотрю на нее, потому что это слишком. Меня из них никто не пожалеет.

- Ладно, ладно, шучу, люди, мне как бы все равно, но ты саму себя изводишь. Ты же смотришь на него так, словно хочешь разрешить ему быть рядом. В итоге мучаешь не только его, но и себя. Задумайся. И пока думаешь, мы, пожалуй, пойдем. Салаты все равно готовы, будем сервировать стол, а ты мучайся, - говорит все это Лиза, и они действительно уходят.

Она буквально утаскивает с собой Алину, но я вижу, что они сговорились. И самое обидное, они говорят все то, что я думаю. Может быть, и правда, хватит? Всю жизнь вот так его не удержишь на коротком поводке. Разводиться мы оба не хотим, так зачем топтаться на месте?

- Чтоб вас, - звучно ругаюсь и бросаю нож на стол, вытираю руки о фартук и, сняв его, иду к мангалу.

Мужчины смеются, травят байки, но мой немного напряженный. Когда я подхожу к ним ближе, Руслан кивает Эмиру, и муж отделяется от них, идет навстречу ко мне.

- Что-то случилось? Ты напряженная, - встревоженно спрашивает меня, а я мнусь, выкручиваю сама себе руки, смотрю в его глаза, в них сомнения и надежда. Закрываю свои ненадолго, и выдохнув, резко открываю и спокойно говорю.

- Я готова попробовать начать все сначала, - на его лице сначала удивление, потом губы трогает радостная улыбка.

Проходит всего несколько секунд, и он, подхватив меня на руки, начинает кружить.

- Спасибо тебе. Ты не пожалеешь, я тебе обещаю, - поставив на землю, говори и целует.

- Ловлю тебя на слове.

Эпилог

Четыре месяца спустя

Снежана

- С тобой все хорошо, какая-то бледная? - обняв со спины, пока я мою посуду, спрашивает Эмир. - Брось ты это. У нас есть посудомоечная машина, а ты все продолжаешь мыть руками. Если не хочешь пользоваться техникой, тогда отойди, я сам все сделаю.

- Ну хорошо, мой, - довольно, отвечаю ему и, сполоснув руки, выскальзываю из его объятий, а он занимает мое место.

Мне сегодня действительно не очень хорошо, и он тому виной.

Не могу поверить, что в таком возрасте я снова попала. Нет, не то чтобы я не рада, но куда нам?

Нас уже, грубо говоря, по сорок лет обоим. И так тяжело скрывать от него это. Уже три дня молчу. Чувствую себя не в своей тарелке. Дальше молчать нельзя, чем дольше храню это в секрете, тем обиднее ему будет узнать.

Что со мной происходит? Мы ведь договорились, что больше не скрываем друг от друга ничего. И он сдерживал свое обещание все это время. А вот я уже столько дней его нарушаю.

Алина, кстати, была права. После примирения его забота и любовь усилились. Он стал еще внимательнее ко мне, хотя, казалось бы, уже куда еще больше.

До того, как я его простила, он словно был со мной в пол силы, а раньше и того меньше. Не знаю, может быть, это просто временный эффект после того, что мы пережили, но в любом случае, чувствую себя иначе. Чувствую, что между нами все по-другому, и в этой новой реальности, мы уже не будем думать, что кто-то как то плохо сыграет, и если столкнемся с какой-то серьезной проблемой, то будем решать ее вместе.

Да, может быть, кто-то и скажет, что я поступаю глупо, но разве не большая глупость из-за собственного упрямства и нелепых обид бороться с чувствами? Любят не за что-то, любят вопреки. Увы, это правда. Он столько раз ошибался, делал больно, но я все равно продолжаю испытывать к нему любовь. Рядом с ним мое сердце не болит, мне хочется дышать, мне хочется радоваться жизни.

Без него все не так.

Я почему тогда и решилась начать все сначала, потому что первый месяц он действительно уехал из дома. Он принял мою позицию, дал мне время, расстояние, но едва он вышел за порог с чемоданами, я разревелась. Мне было больно, что он ушел, больно, что он перестал бороться.

Но как же я в тот момент ошибалась. Буквально через полчаса в дверь позвонили. Это был курьер с цветами. У меня даже та записка сохранилась до сих пор.

«Я дам тебе время вспомнить, какого это - жить без меня, и понять, что друг без друга мы уже не можем. Я снова поступаю плохо, и тебе, наверное, кажется, что я сдался, но нет. Я делаю это для нас. Потому что пока ты не отпустишь меня, ты не примешь меня.

Я это увидел в твоих глазах и поэтому иду тебе навстречу. Но знай, мое терпение не безгранично, и долго трепать самой себе нервы я тебе не дам.

В тот день, когда ты, ты перестанешь получать цветы, значит, мое терпение закончилось, и я возвращаюсь, и мне все равно, что ты будешь думать по этому поводу.

Люблю тебя, Снежка моя!»

Его терпения хватило ровно на месяц. Как и моего.

В тот день, когда я подумала, что если сегодня придет букет, то, значит, все, точно развод, букета не было, а вечером он просто завалился домой, не спрашивая. Он вновь ворвался в мою жизнь. Ради приличия я, конечно, попричитала, но в душе мне было хорошо.

А потом на дне рождения, когда простила его окончательно и перестала мучить саму себя, будучи рядом с ним, жизнь заиграла новыми красками, и вот сейчас эти краски готовы ворваться в нашу жизнь.

Смотрю на то, как он моет посуду. Снова эта белая рубашка, закатанные рукава. Он выглядит так, что коленки дрожат. Хорош он, зараза, и возраст его не портит, а характер... Ну что поделать, какой есть, другого