История грешников - Мелли Т. Толлэм

Платье приземлилось рядом со мной.

— Фейри странно одеваются, — заявила она, и мои глаза оценили ее фигуру и ее облегающий наряд, низко опускающийся в вырезе и открывающий вид на живот — образ, устрашающе похожий на то, что Эйден заставлял меня надеть. — Одевайся. Ты пропустила обед, а сейчас время ужина. Все ждут.

— Кто все? — спросила я, хватая платье и рассматривая его на свету.

Оно было немного более консервативным, чем то, что я привыкла носить. Вырез был небольшим, но привлекательным, и вдоль ног не было разрезов. Я одобрительно кивнула и сняла ночную рубашку.

Габриэлла повернулась и прошлась по комнате, наклоняясь над украшениями и рассматривая их.

— Те две ведьмы, которые были не очень рады меня видеть. Твоя пара, рыжеволосый мужчина, эта ехидная верховная леди и два верховных лорда, включая того, с красными глазами, — вздохнула она. — О, и твой наставник, Редмонд.

Когда Габриэлла повернулась, я была полностью одета и стояла перед зеркалом, разглаживая шелк платья. Я критически оглядела наряд и встретилась с ней взглядом в отражении. Она улыбнулась.

— Ты выглядишь великолепно.

Я проигнорировала комплимент, хоть он и был приятным, и сосредоточилась на том, кто будет за ужином.

— Одна из этих двух ведьм — моя подруга… или была ею раньше. Она не разговаривала со мной очень давно, и я не уверена, что у нас с ней все в порядке.

Эулалия была поблизости и до сих пор не сказала мне ни слова. Пришло время мне выяснить почему.

— И я не считаю, что Райкен — это моя пара, по крайней мере, не сейчас. Редмонд… не думай о нем. С двумя фейри, которых ты упомянула, хотя, кажется, я встречала красноглазого мужчину — я сделала паузу. — Подожди. Почему ты вздохнула, когда упомянула о нем?

Ее глаза расширились, а пальцы вцепились в шелк платья.

— Без причины.

Я бросила на нее косой взгляд, спрашивая, почему она отказалась признать мечтательный вздох, который прозвучал при одном упоминании ужасающего мужчины, который сопровождал меня из подземелья. Решив, что лучше не копать слишком глубоко, я сменила тему.

— Я так рада, что ты здесь.

Габриэлла подошла к окну, подставив лицо солнечному свету. Яркость Страны Фейри было трудно принять, учитывая состояние Камбриэля. Если Райкен продолжит разрушать мир, это будет только вопросом времени, когда тьма доберется и сюда.

— Я тоже рада быть здесь, — мягкая улыбка озарила ее лицо. — Всю мою жизнь меня что-то звало, и, думаю, это «что-то» вело меня именно сюда, — прошептала Габриэлла, и солнце заиграло в её радужке. — Нет, я точно знаю, оно звало меня сюда.

У Габриэллы была душа искательницы приключений, которую слишком долго сдерживали. Я восхищалась ею в этот момент.

Что бы это было — ощущать это знание глубоко внутри, быть настолько уверенной в себе? Что значит быть столь решительной, но при этом наполненной верой и светом?

Я не могла себе этого представить. Но мне хотелось стать такой — идти по жизни без колебаний, уверенной в каждом своём шаге, в каждом выборе.

В последний раз я взглянула в зеркало, разглаживая элегантные складки своего платья и обдумывая, что мне делать дальше.

Я бы позаботилась о том, чтобы заключение договора прошло без сучка и задоринки, но мне нужно было вернуться в Камбриэль, чтобы выполнить это. Если я причиню Райкену боль в процессе, так тому и быть.

В любом случае, он сам напросился на это.

Глава 27

Далия

Те, о ком упоминала Габриэлла, занимали длинный деревянный стол, с нетерпением ожидая нашего прибытия. Стол был полностью украшен серебряными и золотыми вставками, и я не упустила тонких намеков на значение украшений. Нашей общей связью всегда было серебро и золото.

Мои губы скривились, когда я встретилась взглядом с Райкеном.

— Ты успокоилась? — спросил он, и я вскипела от этого вопроса.

После всего, что он сделал, это точно не входило в мои обязанности «успокаиваться».

Райкен сидел во главе стола, с Фином по левую руку, а также с тремя другими верховными фейри, включая того самого мужчину с красными глазами, от одного вида которого веяло ужасом.

Я вздрогнула при виде него, но Габриэлла осторожно заняла место напротив него и улыбнулась. Ошеломляющее ощущение ужаса, исходящее из его пор, внезапно исчезло, как только он встретился с ней взглядом.

Я прищурилась, глядя на пустой стул между Райкеном и Редмондом, место, зарезервированное для меня, но это было последнее место, на котором я хотела сидеть. Я обошла их, не останавливаясь у пустого стула, и прошла мимо Эулалии, положив руки на спинку сиденья Исадоры.

— Двигайся.

Она посмотрела на Эулалию, которая только кивнула, прежде чем встать и занять мое место. Я скользнула в кресло, посмотрев налево, на Габриэллу, а затем снова направо, на Эулалию.

— Я думаю, нам пора поговорить.

Эулалия напряглась оттого, что она не привыкла слышать такой мой тон, твердый тон. Она резко повернула голову и бросила на меня злобный взгляд.

— Наедине, как только этого сумасшедшего не будет поблизости. Я навещу тебя сегодня вечером; завтра мы с Финном отправляемся в Земли Драконов.

Она перевела пристальный взгляд на свою пару, и я приподняла бровь.

Похоже, Эулалия была против плана, который был реализован. Я не знала, чувствуют ли они себя обиженными или гордыми.

Она изучала меня, замечая смесь эмоций на моем лице.

— Я рада видеть тебя, Далия, но твоя пара и почти все за столом прокляли мир за этот единственный момент. Судьба должна была пойти другим путём, но вместо этого… вот мы здесь, — вздохнула она. — Прости меня за отстранённость в Камбриэле. Я не хотела, чтобы между нами появилась дистанция, но это было необходимо, чтобы не допустить, чтобы судьба оказалась в чужих руках.

Для меня было облегчением услышать, что моя подруга не злилась на меня за все, что произошло, а вместо этого держалась на расстоянии, опасаясь какого-нибудь нежелательного исхода. Я могла только предположить, что она использовала провидицу, чтобы заглянуть в отдаленные возможности, что было трудным подвигом, учитывая ограничения, накладываемые на видения будущего. Боль в моем сердце немного утихла, и я вздохнула с облегчением.

Войдя сюда, я утвердила, что все еще испытываю некоторое негодование по поводу холодности, которую она проявила в Камбриэле. Так много вопросов без ответов вертелось у меня на кончике языка, и она задолжала мне ответы. Я не была пешкой, которую можно использовать и которой можно манипулировать.

— Эулалия, эта