Скрытое королевство - Холли Рене

Один из моих осведомителей прислонился к краю пирса и уставился на меня. Мне бы стоило к нему подойти. У него могли быть какие-то сведения или, что еще лучше, припасы, но я сосредоточил все внимание на Найре.

Сегодня я уже подверг ее опасности, взяв с собой. Но я не собирался оставлять ее одну, если поблизости мог оказаться отец, а меня самого вдруг не было бы рядом.

В голове до сих пор звучали слова, сказанные им прошлой ночью:

«Не теряй голову в теле предателя».

Отец доверял ей гораздо меньше меня, и его недоверие только росло.

Когда я увидел, как она закрыла глаза и вдохнула соленый воздух, будто раньше ей всегда отказывали в этом простом удовольствии, меня захлестнула волна желания защитить ее.

Я снова посмотрел на моряка. Он курил трубку, внимательно наблюдая за мной, но я повернулся к нему спиной и подошел к ней.

– А тебе никогда не хотелось сесть на корабль, взять и уплыть?

Ее вопрос застал меня врасплох. Но она открыла глаза, и от того, какой она выглядела уязвимой, у меня отлегло от сердца.

– От восстания?

– Да от всего, – тут же выпалила она. – Я часто смотрела сюда из окон дворца и сочиняла истории о том, как ступлю на борт одного из этих кораблей и сбегу.

Она тихо рассмеялась и скинула с головы капюшон плаща.

– Я представляла, как стану бороздить моря, только этим и жить. Хотя, думаю, уже через неделю я бы рыбу видеть не могла.

Я улыбнулся ей. Такая мысль никогда не приходила мне в голову.

Глядя на морские просторы, я позволил себе отдаться тому, о чем она говорила. Но мечтал я не о морских приключениях, а о жизни, свободной от бремени ответственности.

О свободной жизни.

– Я ни разу об этом всерьез не задумывался, – ответил я, и в моем голосе прозвучали нотки усталости. – Я всегда знал, какая жизнь меня ждет.

Найра повернулась ко мне лицом и посмотрела прямо в глаза.

– И как, оно того стоит?

И этот вопрос снова застал меня врасплох. Я задумался, не зная, что ответить. На меня навалилось бремя ответственности, и с губ сорвался тяжелый вздох.

– Иногда я в этом не уверен, – тихо признался я, а затем мотнул головой в сторону пляжа.

Не задавая вопросов, она пошла со мной.

– Бывают дни, когда бремя кажется невыносимым, но потом я вспоминаю, за что борюсь и ради чего терплю.

Когда я это сказал, в памяти всплыло лицо матери. Я заставил себя вспомнить, как она была вынуждена жить до того, как сбежала из города.

Взгляд Найры смягчился и проникся сочувствием.

– Как же нам тут тренироваться?

– Вон там, – указал я дальше. Там, впереди на пляже, маячила отвесная стена утеса.

Мы шли молча, пока не добрались до утеса и уединенной бухты, скрытой от посторонних глаз. На ровном песке были разбросаны немногочисленные камни. Волны ритмичной симфонией разбивались о берег, заглушая все остальные звуки.

Я стянул со спины плащ, бросил его на песок, а затем снял колчан и прислонил его к отвесной скале.

– Мы немного тут потренируемся, а затем отправимся обратно.

Я взглянул на Найру. Она уже снимала со спины лук. Когда она его взяла и пальцы коснулись гладкого дерева, ее руки слегка задрожали.

– Как ты нашел это место?

От мамы. Но на сегодня с меня хватит мыслей о ней.

Поэтому вместо ответа я задал ей вопрос, который мучил меня с тех пор, как мы ушли от бабушки.

– О ком тебя спрашивала моя бабушка?

Найра отшатнулась и уставилась на песок.

– Ни о ком.

И снова ложь.

Я не понимал, как ей удавалось держать в голове столько лжи.

– Ты же понимаешь, что я слышал, как ты говорила о нем, правда?

Я впустил гнев внутрь себя. Это было лучше, чем эмоции, которые меня переполняли при мысли о маме.

– А ты понимаешь, что узнать обо мне все до мелочей – слишком много чести для тебя?

От издевки в ее голосе я поперхнулся.

– Учитывая, что я ничего о тебе не знаю, думаю, это совершенно ясно.

Она глубоко вздохнула и посмотрела на воображаемую мишень впереди.

Она еще крепче сжала лук, и костяшки ее пальцев побелели. А затем напряглась и сказала:

– Его зовут Мика. Он мой друг.

Я молча разглядывал ее лицо, чтобы различить на нем признаки лжи. Внутри кипела гремучая смесь эмоций, против которых выступали разум и инстинкты. Я хотел надавить на нее, потребовать ответов и раскрыть секреты, которые она так стойко хранила.

Я потянулся к колчану со стрелами и придвинулся к ней поближе, а затем взял в руку одну стрелу и встал позади нее. Вытащил лук из ее руки, а затем установил его в правильное положение. Другой рукой натянул тетиву. Пытаясь поставить Найру как следует, я обхватил ее руками. Спиной она прижалась к моей груди.

– Он к тебе прикасался?

– Что? – переспросила она, оторопев.

– Мика, – повторил я, буквально выплюнув его имя. – Он к тебе прикасался?

Ее мышцы напряглись, но она даже не попыталась отстраниться. Я чувствовал, как стук ее сердца отдается у меня в груди в такт с моим собственным. Тепло ее тела окутало меня, отвлекая от поставленной задачи.

– Нет. Не прикасался.

Потому что она принадлежит мне.

Какая нелепая мысль! Ведь тогда я даже не был с ней знаком… И все же мне было никак не унять ревность, бушующую внутри при мысли о том, что кто-то другой к ней прикасался.

– Хорошо, – сказал я сквозь зубы, пытаясь справиться с чувством собственничества. Раньше мне не доводилось испытывать ничего подобного.

– Ты же это не серьезно, Дейкр, – фыркнула она, и я вдохнул ее аромат.

– Сосредоточься на дыхании, – прошептал я, щекоча ее ухо. Я почувствовал, как неуверенно она держала лук, и осторожно положил ее пальцы на тетиву. – Все дело в контроле.

У Найры перехватило дыхание. Она потянулась навстречу моему прикосновению.

Закрыв глаза, я положился на мышечную память и годы тренировок, чтобы руки меня слушались. Выпустив стрелу одним резким движением, я следил за тем, как она взмыла в воздух и ударилась о песок в самом дальнем конце бухты.

У Найры перехватило дыхание. Она обернулась, чтобы посмотреть на меня через плечо.

– Научи меня.

И мы начали обучение.

У нас ушли долгие часы на то, чтобы отточить ее навыки, исправить осанку и улучшить прицел. И вот