Как приручить джигита - Аня Истомина

— Я сейчас отвезу Рому и приеду, — успевает шепнуть прежде, чем меня увозят, и целует в лоб.

— Не хочу в лоб! — рыдаю, закрыв лицо руками, потому что меня уже везут в гинекологическое отделение. — Как покойника.

— Ну, давай, я тебя поцелую, — рыкает на меня медсестра. — Ты что разнылась?

— Потому что я не хочу рожать сегодня, — рыдаю. — Я не готова!

Глава 60. Комбо

В больницу я попала самую обычную, без каких-то наворотов, но в двухместной палате лежу пока одна. Родила минут через двадцать от поступления. Врачи сказали, что мы чудом успели доехать.

— И где тут наша внезапная мать? — открывается дверь, и в нее заходит мужчина.

Да, роды у меня принимал гинеколог-мужчина, размером со шкаф. С антресолями. И с шутками, за которые мне хотелось его убить все те двадцать минут.

“А точно не двойня?”

“Так… две руки, две ноги. Все на месте, вроде. Пениса нет! А, девочка?”

Но принял доктор роды идеально, хотя было обвитие, поэтому я сейчас благодарно улыбаюсь, увидев его.

— Я тут, — пытаюсь сесть.

— Лежи ты, шустрая. — вздыхает и садится на край кровати. — Ну, рассказывай. Мы всем отделением тебя внимательно слушаем.

— О чем? — хмурюсь.

— Как ты умудрилась беременность не заметить, — усмехается ласково. — Ладно бы, беременность первая была.

— Да я вообще ничего не чувствовала! — обиженно надуваю губы. — С сыном у меня живот огромный был, ходуном ходил. Он пинался так, что слезы текли и я дышать не могла! У меня поясница отваливалась, отеки были жуткие. А тут — ничего! Месячные шли.

— Прям “шли”?

— Ну… Не “прям”. Но, они у меня всегда скудные были. Я тесты делала в первое время — все отрицательные. Потом плюнула. Ну, подумаешь, живот подрос. У меня такой же был год назад и без беременности. Я думала, что разожралась. Пошла в спортзал. Побаливала поясница последний месяц. Я думала, это от спорта.

Это вот сейчас, задним числом, я понимаю, что звоночки-то были! Но, как-то так все складывалось, что было на что списать эти симптомы.

— Еще и спортом занималась, блин. — вздыхает доктор. — И что, даже шевелений не чувствовала?

— Нет, — усмехаюсь, разводя руками. — Ну, урчало в животе иногда.

— Урчало, — хмыкает. — Короче, у тебя просто комбо из совпадений. Плюс плацента по задней стенке и таз широкий. Плод маловесный. Я такое за пятнадцать лет практики впервые встречаю. Повезло крупно, что без осложнений. Там внезапный папаша внизу сидит, не уходит. Телефон тебе передал. Позвони, пока он в окно не полез.

— А когда мне дочку вернут? — принимаю телефон из рук врача и с волнением смотрю на него. — С ней точно все хорошо?

— Точно, — кивает и со вздохом встает. — Сейчас ей техосмотр сделают на всякий случай и отдадут. Еще попросишь обратно забрать, когда спать не будет давать.

— Не попрошу, — шмыгаю носом с улыбкой. — А ее не перепутают?

— Да какая разница, они все одинаковые, — отмахивается врач, хитро щурясь. — Если тыщу медсестре дашь, она тебе даже выбрать разрешит какого-нибудь. Из ассортимента.

С усмешкой закатываю глаза.

Господи, ну почему у меня все не как у людей? Даже доктор достался с прибабахом! Но, грех жаловаться! Спасибо ему и всей смене, что все сложилось наилучшим образом. Боюсь представить, что было бы, роди я дома с обвитием.

Как только гинеколог уходит, я набираю Дамира. Пока меня осмотрели, пока я полежала с мешком льда на животе, пока привезли в палату, прошло уже много времени, а он не ушел и ждет моего звонка.

— Юля, любимая, как ты? — тут же слышится его взволнованный голос. — Как дочь?

Закрываю глаза и у меня начинаю течь слезы. Это “дочь” из его уст звучит так… просто и трогательно.

— Ты что, плачешь? Тебе плохо?!

— Со мной все хорошо, — скулю и стараюсь дышать поглубже. — Но, она очень маленькая. Ее забрали на обследование. Вес два девятьсот, рост сорок семь.

— Юля, не переживай.

— Я боюсь, — снова скулю. — Мне сказали, что нам повезло, но я все равно чувствую себя виноватой. Что я за мать такая, что не поняла ничего? В спортзал ходила! А вдруг я ей что-то повредила?

— Юля, послушай, — негромко зовет меня Дамир, заставляя прислушиваться к его голосу.

Замираю.

— Ты — самая лучшая мать на свете. Ты воспитала Рому, подарила мне дочь. Мы со всем справимся. Я уже договорился с лучшим медицинским центром, под окнами больницы дежурит реанимация. Если что-то пойдет не так, мы тут же отправимся туда. Хорошо?

— Хорошо, — всхлипываю. — Как Рома?

— Все нормально, он с бабушкой. Бабушка в шоке от щенков больше, чем от твоих родов. — вздыхает Дамир, а я смеюсь сквозь очередной всхлип. — Как назовем нашу дочку?

— А как бы ты хотел назвать? — улыбаюсь, вытирая щеки. — Я Рому называла.

— Я бы хотел назвать дочь Замирой.

— Я согласна, — соглашаюсь, потому что мне нравится.

А потом нам приходится прервать наш разговор, потому что дверь открывается и в нее заходят медсестра с кювезом, в котором лежит моя крошка в розовом одеялке, и врач.

Медсестра помогает мне присесть и предлагает помощь с прикладыванием к груди, потому что Замира очень крошечная. Пока мы с ней вместе выбираем позу поудобнее, отвечаю на вопросы неонатолога по поводу беременности и задаю свои.

Будто камень падает с плеч, когда врач говорит, что с дочкой все хорошо. Да, ее размеры по нижней норме, но все рефлексы и органы развиты в соответствии с сроком. Она доношенная, просто маленькая и очень спокойная.

Когда Замира наедается и засыпает, не могу оторвать от нее взгляда и любуюсь крошечным личиком. Минут через пять, спохватившись, звоню Дамиру и включаю видеосвязь. Сразу навожу камеру на нашу дочку.

Дамир моментально отвечает, но тут же замирает и в первую секунду удивленно приглядывается, а затем сжимает пальцами переносицу.

— Что случилось? — хмурюсь.

— В глаз что-то попало, — отзывается он, а затем снова внимательно смотрит на экран немного покрасневшими глазами и снова закрывает их спустя несколько секунд.

Улыбаюсь, глядя на него, и ничего больше не спрашиваю.

Эпилог

— Ох, Юльчик! Какая же ты красивая! — всплеснув руками, бросается ко мне Таня, когда я паркуюсь возле торгового центра. Обнимаемся. — Надо, чтобы вы с Дамиром рожали постоянно, тебе очень идет!

— Как будто у нас не так? — смеюсь, машинально погладив животик, а затем достаю из детского кресла Замиру. — Рома, осторожно, тут