Преследующая Призрака - Рина Кент

Пламя качает головой и направляется в кабинет.

— Хватит шуметь.

— Мы могли бы допросить его, — теперь моя очередь смотреть на Скар.

— Кто сказал ему приходить в мою комнату и портить мне время медитации? — она хмыкает, затем сужает глаза на порезе на футболке. — Я ранена.

— Хочешь медаль за это? — Тень закатывает глаза. Из-за жуткого убийства Скар вся его грудь в крови, но в отличие от Пламени — или меня — ему на это наплевать. Сомневаюсь, что он вообще это заметил.

— Такой слабак, как он, — Скар показывает на мертвеца, — не должен быть в состоянии ранить меня. Я теряю время, и мои рефлексы иногда отключаются. С тобой такое бывает?

Мы с Тенью качаем головами. Затем Тень озорно усмехается.

— Ты, наверное, превращаешься в старую каргу, как Туман. Детское личико не означает детский возраст, Куколка.

— Пошел ты, засранец, — и она убегает в свою комнату.

— Не интересно, Куколка! — кричит он ей вслед. — Сумасшествие меня не заводит.

Кстати, о том, кто сводит меня с ума. Я достаю телефон и набираю номер Элль. Первый гудок не успевает закончиться, как она отвечает.

— Джулиан? Это ты? Ты в порядке? — ее слова налетают друг на друга так быстро, что я едва успеваю их разобрать.

Странное ощущение, до странности похожее на тепло, наполняет меня. Никто еще никогда не беспокоился обо мне.

— Я в порядке. А ты?

— В полном порядке. Никто не приходил. Я просто сижу в нашей комнате.

В нашей. Блядь. Она сказала «наша комната», а не «твоя комната».

Словно осознав, что она только что сказала, Эль затихает. Я почти чувствую, как она напряглась.

Прежде чем она успевает все испортить, я говорю:

— Я улажу кое-какие дела, а потом вернусь.

— Да, конечно. Не то чтобы мне было куда идти.

Улыбка играет на моих губах, когда я вешаю трубку. Она, как ни странно, единственное, что держит меня на плаву в этом хаосе. Даже если она сводит меня с ума своим упрямство.

Тень наклоняет голову в сторону, хмуро наблюдая за мной.

— Тебе не кажется, что ты слишком ей доверяешь?

— Что?

Он сжимает в пальцах свой пистолет.

— Меня не покидает ощущение, что я ее знаю.

— И из-за этого я не должен ей доверять?

Через секунду он становится со мной лицом к лицу. Его лицо холодно, но он говорит ровным тоном:

— Ты не должен ей доверять, потому что она чертовски подозрительна. На днях один из парней поймал ее за подслушиванием возле диспетчерской. Вчера она следила за мной, и она слишком близка к Скар. Никто не может приблизиться к уровню безумия Скар без сделки между ними. И прежде чем ты это скажешь, я знаю, что ты попросил Скар присмотреть за ней, но Скар не делает ничего только потому, что ты ее попросил. У нее всегда есть скрытый, мать его, мотив.

Мои плечи напрягаются. Единственная причина, по которой я не бью Тень в нос, заключается в том, что мы давно знакомы.

— Если ты считаешь себя моим товарищем, то никогда больше не будешь говорить об Эль в таком тоне.

— Каким образом? Я констатирую факты, — он поднимает плечо. — Веришь ли ты или слишком ослеплен, чтобы их увидеть, зависит от тебя, приятель.

— Тень...

— Нет. Мне плевать, что ты думаешь, Призрак. Если она будет хоть как-то угрожать твоей жизни, я сломаю ей шею.

Гребаный Тень. Если бы не его преданность мне, я бы выпотрошил его даже за мысль о том, чтобы навредить Эль.

Я вдыхаю и делаю движение в сторону улицы.

— Пойдем. Посмотрим, остался ли кто-нибудь, кого можно допросить.

Никого нет. Их либо убили, либо они сбежали.

Я весь в крови — в основном благодаря Скар, а рана на бицепсе продолжает пульсировать от боли.

Тень дает мне две таблетки, и я запиваю их стаканом виски.

Мы с Тенью лично охраняем комнату Кайла. Мой друг возится с аптечкой, отпивая прямо из бутылки скотч. Я опускаюсь рядом с ним на диван напротив кровати Кайла.

Он лежит на животе, кожа бледная, веки закрыты. На плече у него штрих-код — идентификационная татуировка, разработанная для второго поколения; способ отличить их от нас. У Кайла номер сто тридцать. Это сто тридцать детей, похищенных в «Преисподнюю», чтобы сформировать второе поколение, и их число продолжает расти.

Простыня закрывает нижнюю половину тела Кайла. Повязка намотана посередине спины, где он был ранен.

Аарон Родос, один из моих учеников второго поколения, изучавший медицину, говорит, что ранение несерьезное. Жизни Кайла ничего не угрожает, но он до сих пор не очнулся.

Хуже всего то, что я так и не нашел того, кто это с ним сделал.

Мои плечи напряжены, в бицепсе пульсирует боль, но я выхватываю у Тени бутылку скотча и наливаю еще один стакан.

— Эй, я пил из этой, — он ворчит.

Он собирается сказать что-то еще, но его прерывают, когда дверь открывается и внутрь заходит Туман. У нее усталый вид, но она уже переоделась из окровавленного халата в простое черное платье — чтобы не пугать девушек.

Она присаживается на край кровати Кайла и бросает на него взгляд, прежде чем повернуться ко мне.

— Девочки в ужасе. Я едва их успокоила.

— И тебе удалось сделать это с лицом без макияжа? — насмехается Тень. — Как они узнали тебя со всеми этими морщинами?

— Заткнись, нечисть, — она встречает мой взгляд. — Что это было за нападение, черт возьми?

— Президент Джо просил о своей смерти, вот что, — Тень бросает в мою сторону кучу чистящих средств и бинтов. Сомневаюсь, что он вообще знает, для чего они нужны.

— Это не президент Джо, — я расстегиваю рубашку и снимаю ее. Ткань трется о рану, и я морщусь. Засохшая кровь покрывает рану, но выглядит она хуже, чем есть на самом деле. Даже не нужно накладывать швы.

— Что значит, это не президент Джо? — Тень даже не пытается вытереть кровь со своего торса.

Я заливаю рану спиртом. Моя челюсть сжимается от ожога. Я думаю о том, чтобы не вытирать его вовсе, но, поскольку Эль устроила бы мне ад, я быстро убираю спирт ватой.

— Нападавшие — наемники, а не бандиты.

— И что? — Туман складывает руки под грудью. — Он мог нанять наемников.

— Он бы не стал, — говорю я. — Для президента Джо главное — прибыль. Он достаточно умен, чтобы не враждовать со мной, когда на кону акции фабрики.

— Джонни бы так и сделал, — произносит