Ведьма созидательного пламени. Книга 3 - Ангелишь Кристалл

Окинув их злым взглядом, указательным пальцем оттолкнула скрещенные копья. Охрана повиновались молчаливому приказу и убрала оружие освобождая выход. Больше ничто мне не мешало спуститься в столовую. Досадно скривилась, бросив мимолётный взгляд на артефакты на моих руках. Сдерживать меня собрались, Бездна их побери! Зачем монарх так поступил, когда можно обойтись без жертв с нашей стороны? У правителя Асэрвиля наверняка припасены ещё неприятные сюрпризы на все случаи жизни, которыми воспользуется в предстоящей войне.

Сейчас его сдерживает моя завеса, но, на удивление, никто не атакует барьер, понимая, что тщетно. Стоят и выжидают, когда я сама сниму и впущу их на свою территорию. На секунду прикрыла глаза, разумом перемещаясь к выставленному барьеру. Начала осматривать внушительную армию, которую привёл с собой противник и помрачнела. Кто-то из государств-соперников не оставляет надежды захватить наше королевство и объединил силы с Рианханом Разгредом. Видимо, отсюда и знание о том, что через щит можно пройти только при помощи моего особо разрешения, потому время от времени некоторые подходили к куполу и соприкасались рукой, проверяя, нет ли такого разрешения у них.

Сам монарх стоял и довольно ухмылялся, смотря на чёрную завесу, словно знал, что она вот-вот спадёт, а я уже не могла быть уверенной в том, что меня не попросят её убрать. Первоначально я не собиралась этого делать, но сейчас хочет показать, что просто так им не одолеть подобного врага, насквозь пропитанного ложью и гнилью. Он будет до последнего бороться, бить исподтишка и пользоваться подлыми приёмами, прикрываться своими же… Рианхан Разгред отменный воин и до того, как стать правителем, постоянно участвовал в боях без правил.

На арене его противникам никогда не везло, одному он даже раздавил голову голыми руками, и плевать хотел, что убитый был аристократом другого государства и был частью отдалённой ветви королевской семьи. Рианхан был наследником, потому все его делишки прикрывались и никто ничего не знал за пределами арены. Все, кто мог что-то рассказать, ничего не помнили: им мастерски подчищали память. Конечно, они помнили, что был боец, который убил аристократа, но не помнили, кто именно это был, а дознаватели были подкупными. Дела закрывались быстро, а гибли преступники из секретной темницы, о которых народ не знал, таким образом все оставались довольны и не могли нечего предъявить правительству. Бои без правил и на смерть запрещены, а аристократу взбрело в голову посетить их и никого об этом не уведомить, кто в таком случае виноват? А то, что правительство не доследило за преступностью — уже другое дело. И никто уже ничего не сделает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он также участвовал в дуэлях с напарниками и, когда дело доходило до смерти, прикрывался грудью своего напарника, даже когда тот уже был трупом. У него нет чувства такта и понятия о морали, даже родной сын был разменной монетой, которую собирался использовать в своих целях и захватить меня. Когда стало известно, что Эйгес Шайваран-Альмоэ приходится мне братом, не захотел сообщать настолько важную информацию. Если бы не Альгас, о главном узнала бы намного позже и, возможно, к этому времени попала бы в ловушку.

Если бы можно было его описать одним словом, я бы назвала его пауком. Большим и мерзкий, чёрным и противным, алчным пауком, постоянно плетущим свою паутину интриг. Вот и сейчас он что-то задумал, даже со своим безумием вряд ли так уверенно стоял напротив завесы и лыбился, словно уже победил. Обвешался артефактами с защитными функциями и усилителями, захватил с собой свою знаменитую рапиру, со все сторон смазанную бесцветным смертельным ядом неизвестного состава. Каждый раз отрава новая, но не изменяет своим предшественникам: жертва всегда умирает в муках и долго, моля всех на свете, чтобы уже оборвали его страдания.

Все, кто выступит против него в этой войне, падут от одного лишь незначительного прикосновения к лезвию. Я всегда помнила об этой особенности каждого его оружия и искренне не понимала, почему он терпел мою наглость и полное пренебрежение к нему, как к правителю. Ни разу не отчитал, не попытался наказать и не траванул ядом, зато однажды, сам того не подозревая, продемонстрировал действия отравы в жизни на одном из преступников. Конечно, он не знал, что я следила за ним, потому и показал своё истинное лицо. С тех пор ещё больше разочаровалась в нём и видела лишь плохие стороны, но продолжала вести себя как прежде, ничем не выдавая свою осведомлённость.

Я не знаю, как правильно поступить в сложившейся ситуации с войной. С одной стороны, король Хильтейгарда прав в том, что хочет оставить меня не у дел — за сегодня я потратила слишком много энергии и успела заплатить за это, но, возможно, не полностью. Никто не знает, что произойдёт, если продолжу пользоваться тьмой сегодня дальше. Не смогу защитить всех и каждого, как и в случае чего сразиться на мечах против Рианхана Разгреда. Как раньше не могла, так и сейчас не способна мастерски управляться с оружием, хоть и есть базовые знания. До такого воина, как правитель Асэрвиля, мне ещё далеко, а Валтера Монро просить не стану. Сейчас он архимагистр и не имеет права вмешиваться в дела других, если это не касается его напрямую, как наследника Ориндейла.

В нашей личной армии достаточно хорошо обученных воинов, которые знают своё дело. Среди них также есть те, кто с детства приучен к особым техникам искусства боя, но ни один из них ещё не сталкивался с таким серьёзным противником, как нынешний. Потому сразу открывается другая сторона моего бездействия, будет очень много жертв и уже нельзя сказать наверняка, на чьей стороне будет победа. Наши маги смогут сдержать натиск, но армия противника превышает нашу в несколько раз. Меня можно было бы поставить хотя бы в ряды поддержки, чтобы уменьшить потери, однако этого делать никто не собирается и пока что даже не подумает.

Я открыла глаза и мрачно уставилась на своё отражение в висящем в коридоре зеркале. В ванной особо не обратила внимание на появившиеся изменения, но сейчас они бросились в глаза. Кожа стала почти серой, волосы чёрные-чёрные с несколькими ярко-алыми прядями, некогда зелёно-золотые глаза стали такими же чёрными с полыхающим внутри алым пламенем… Плата оказалась куда больше, чем я себе представляла. Теперь понятно, почему на меня повесили сдерживающие артефакты — они просто