Безоглядная страсть - Марша Кэнхем

Принц в этот день отказался разделить трапезу со всеми в гостиной, сославшись на лихорадку. Он передал Энни свои извинения вместе с указаниями троим генералам — Лохелу, Эрдшилу и Кеппоху, ожидавшим его распоряжений, послать войска в Лохабер, чтобы выбить англичан из фортов Огастес и Уильям. Таким образом, весь Грейт-Глен был бы освобожден от английского присутствия. Лорд Джордж Мюррей был уже в Инвернессе, ждал приказа принца и недоумевал, почему тот медлит. Причина же промедления принца была проста — амбиции. Чарльз желал командовать операцией единолично. Расположившись в доме Энни, его высочество первым делом отдал приказ Макгиливрею разведать территорию и выяснить точно численность войск, зимовавших в форту Джордж.

— Да что он, с ума сошел? — фыркнул Джон. Приглашенный на ужин вместе с пятьюдесятью другими главами кланов, он, как и они, ожидал личной встречи с принцем, но вместо этого вынужден был лишь лицезреть записку от него, которую вынес прыщавый О'Салливан. А в ней ни слова благодарности Энни за то, что с риском для собственной безопасности приютила в своем доме его августейшую персону, ни даже предоставления измотанным за несколько недель похода людям хотя бы дня на отдых. Принц собирался атаковать форт Джордж немедленно. — Похоже, его высочество ждет, что Лудун сам поднесет ему ключи от форта на блюдечке!

— Будь осторожен, Джон! — сказала ему Энни, когда он отправлялся на разведку. — Если попадешься, то у нас нет времени вытаскивать тебя из тюрьмы.

— За меня не бойся, — ответил он, поправляя меч на поясе. — Меня куда больше беспокоишь ты.

— Я? Почему?

— Да не успели мы здесь расположиться, как снова приказ уходить! А ты что, останешься в доме совсем одна? Когда за тобой идет такая охота…

— Сюда вскоре должен прийти лорд Джордж с отрядом в тысячу человек. Но и без них я все равно не одна.

— Да, — усмехнулся он, — не одна. Хорошая компания — больной принц, беременная женщина и горстка людей, настолько изможденных, что, поди, и рукой пошевельнуть не в силах…

— Лорд Джордж прибудет не позднее завтрашнего дня.

— Завтра? Кто это сказал? Этот вонючий ирландец, как его… О'Салливан? А он знает, сколько, например, добираться в это время года отсюда до озера?

Энни молчала. Взгляд ее упал на свежий шрам у уха Джона — еще вчера его не было… Шрам был явно от ножа.

— Снова с кем-то дрался? — спросила она.

— Эка невидаль, — фыркнул он, — да я каждый день дерусь. Нужно же держать себя в боевой форме!

Энни взяла его руку в свою, рука тоже вся была в шрамах.

— Господи! — вырвалось у нее. — А что я увижу, если ты разденешься?

— Крепкого, здорового мужика. А что я увижу, если ты разденешься?

— Джон!

— Прости, крошка, шутка, конечно же, глупая.

— Прощаю. Так с кем же ты на самом деле дрался?

— Да так, поцапался тут с одним…

— Не из наших, я надеюсь?

Джон молчал, и Энни прекратила расспросы, отлично понимая, что скорее всего послужило причиной драки. Наверняка Джону пришлось снова защищать ее, Энни, честь — наивно было бы ожидать, что по поводу ее отношений с Джоном не поползет разных сплетней и домыслов, и ему часто приходилось затыкать кулаком чей-нибудь грязный рот; приходилось это делать и ее кузенам. Не меньшее количество домыслов ходило также о причинах того, почему Ангус вернулся в Эдинбург. По не лишенному смысла решению Камерона, настоящую причину знали всего лишь несколько человек — Джон, Джиллиз, кузены Энни, Ферчар… Прочие же продолжали думать, что Ангус поступил также, как и многие английские офицеры, освобожденные якобитами из плена, вернувшиеся в свои полки, несмотря на взятую клятву не браться больше за оружие против принца Чарльза.

Энни понимала, что чем ближе она держится к Джону, тем больше подает поводов для сплетен. Но держаться от него на расстоянии она не могла — без Ангуса ей так не хватало надежного мужского плеча, близкого друга, мудрого советчика… Тем не менее после той ночи в доме Колина Мора Энни стала замечать, что Джон держится с ней несколько отчужденно, избегая разговоров на личные темы. И все же Энни знала, что, если, не дай Бог, что-то случится, Джон тут же явится по первому зову, и это успокаивало ее.

— Прости меня, Джон, — опустив голову, прошептала она.

— За что? — удивился он.

— За то, что я причиняю тебе так много неприятностей. Я втянула тебя во все это, все время перекладываю свои обязанности на твои плечи… Если бы все начать сначала, Джон…

Джон молчал, понимая, что на самом деле хочет сказать Энни.

— В чем ты виновата, крошка? — решился наконец произнести он. — В том, что любишь своего мужа? Или в том, что он любит тебя?

— Но все могло сложиться иначе, Джон…

— Молчи, — он приложил палец к ее губам, — не произноси этого вслух. Мысли всегда глубже слов, слова часто бездумны. Но тем не менее, как ни странно, мысли забываются, а слова, которые мы произносим, запоминаются. Лет через десять, когда ты будешь окружена кучей детей, тебе будет казаться, что иначе и быть не могло. Ты ведь и сама знаешь, что вы с Ангусом неплохая пара…

Он замолчал, приподняв ее подбородок пальцем.

— Почему же ты тогда дерешься за мою честь? — спросила она.

— Да просто потому, что я тебя уважаю! Точно так же я дрался бы за тебя, если бы ты была моей сестрой… Кстати, раз уж пришлось к слову — моя сестра Рут считает, что мне стоит наведаться в Клунас…

— Проведать Элизабет?

— Да, а то ее отец, чего доброго, решит, что я передумал… Джиллиз тоже считает, что мне не мешало бы ее навестить…

— Тогда поезжай, как только сможешь.

— Да, через пару дней и поеду. Тебя оставлю на попечение Джиллиза — он парень надежный…

— Обо мне не беспокойся, береги лучше себя… А Элизабет, чтобы она не сердилась, подари букет цветов.

— Где я возьму цветы зимой?

— Постарайся — тем более она будет рада. А ты, должно быть, хотел подарить ей жбан эля или связку колбасы?

— Честно говоря, да. Значит, цветы? Странные вы создания, женщины! Я бы больше обрадовался жбану эля.

Все еще посмеиваясь в душе над тем, что Джон всерьез собирался презентовать своей невесте жбан эля, Энни направилась в свою комнату. Она чувствовала себя такой усталой, что была даже не в состоянии о чем-нибудь думать — скорей бы добраться до постели. Все спальни на втором и третьем этажах были переполнены, каждый диван в гостиной кто-то занимал. Проходя по полуосвещенному коридору, Энни видела смутные силуэты слуг, дремавших на стульях перед дверьми своих хозяев.

Войди в свою комнату, Энни с минуту постояла на пороге. Каждый раз, когда она входила в эту дверь, взгляд ее невольно устремлялся на кресло в дальнем углу. Когда Энни прищуривала глаза, ей казалось, что она видит в этом кресле Ангуса — белая рубаха широко распахнута на груди, непокорная каштановая прядь свешивается на лоб… Тогда неожиданное появление Ангуса дома не на шутку озадачило Энни — хотя нельзя сказать, что не обрадовало. Обрадовало бы и сейчас…