Чистое искушение - Конни Мейсон

Неужели он так сильно переменился? Пьянство его больше не привлекало, играть в карты не хотелось. Единственной женщиной, которая нужна была ему в постели, стала Мойра. Да что же с ним, в конце концов, произошло? Совсем недавно он был вполне удовлетворен своим существованием, а потом в его жизнь вмешалось чересчур активное привидение. Джек искренне надеялся, что теперь леди Амелия вполне удовлетворена и вернулась в мир призраков, которому принадлежала.

«Ты все еще нуждаешься во мне».

Эти слова возникли у него в голове. Джек резко повернулся. Здравствуйте, она тут как тут!

— Прошу прощения. Я признателен вам за то, что вы познакомили меня с Мойрой, но более не нуждаюсь в вашей помощи. Я послал Петтибоуна получить лицензию на брак, так что мы с Мойрой можем теперь пожениться.

«Она не станет твоей женой».

— Что вы сказали? Разумеется, станет.

Образ леди Амелии возмущенно вспыхнул, потом потускнел.

— Проклятие, миледи, если вы не собирались соединить нас с Мойрой, зачем вы поставили ее на моем пути?

«Она была тебе необходима».

Привидение наклонило голову и обратило на Джека свой взор. По спине у него отчего-то побежали мурашки.

— С этим я не спорю. Я люблю ее, — заявил он не без вызова.

Леди Амелия кивнула с полным пониманием, потом огорченно покачала головой.

— Что это значит, черт побери? Вы говорите загадками. «Действуй осторожно. Тебя окружают темные силы». Джек уставился на нее в изумлении:

— Опасности больше не существует. Ничто и никто не отнимет у меня Мойру. Ваше участие принесло определенные плоды. Я больше не во власти дьявола и скорее всего останусь до ужаса благоразумным до конца моих дней. Игра и волокитство больше не привлекают меня, и, думаю, погибель мне уже не угрожает. Вы можете отправляться туда, где пребывают все призраки, когда они не вмешиваются в дела живых людей.

«Не дай ей уйти».

Джек посмотрел на привидение в полном недоумении. Он хотел было поинтересоваться, каким образом леди Амелия общается с ним, не произнося ни звука, но она уже растаяла, оставив после себя легкое туманное облачко.

Джек возобновил свое хождение, обдумывая слова леди Амелии. Что она стиралась внушить ему? В чем заключается опасность? Внезапно им овладела неодолимая потребность увидеть Мойру. Он представлял ее себе обнаженной — такую чистую, такую прекрасную в своей наготе, нежную, гибкую, распростертую под ним, и как его рука лежит на ее белом бедре. Эта картина была столь соблазнительной, что Джек готов был снова продать душу дьяволу, только бы получить от Мойры ни с чем не сравнимое наслаждение.

Но Мойра сегодня явно избегала его, это смущало Джека. Пылкое желание взглянуть на нее и убедиться, что она все еще здесь, у него в доме, в его жизни, подгоняло его, не давало покоя. Джек взял подсвечник и тихо вышел из комнаты.

По-прежнему ворочаясь с боку на бок на измятой постели, Мойра услышала скрип дверных петель и, поднявшись, резко села. Она задохнулась от волнения, увидев в дверях мощную фигуру Джека в золотом нимбе света. Джек вошел и закрыл за собой дверь.

Он поднял подсвечник повыше и сразу увидел Мойру. Отливающие медью волосы падали ей на плечи беспорядочной копной. Он приблизился к кровати в некоем трансе, обуреваемый желанием до такой степени, что все вокруг плыло как тумане. Он живо представлял себе, как входит в Мойру, окруженный влажным обещанием ее плоти. Мойра молча смотрела на него — комок в горле мешал ей что-либо произнести.

Слова были излишними. Джек осторожно поставил подсвечник на столик и потянулся к ней. Лег рядом, заключил в объятия и страстно поцеловал. Мойра закрыла глаза, радуясь исступленному приступу желания, обдавшему ее жаром. Поцелуй был чудесным, волшебно пронзительным, и ей хотелось увезти память о нем, когда она уедет отсюда.

— Тебе не следовало приходить, — прошептала она, едва Джек оторвался от ее губ. — Вдруг тебя кто-нибудь видел? Слуги и так сплетничают о нас.

— К черту сплетни! К тому же в этот час все давно спят. А если бы кто и заметил, это уже не имеет значения. Я выздоровел, и мы поженимся через день или два. Я послал Петтибоуна к своему поверенному, и тот обо всем позаботится. Тебе от меня не избавиться, любимая.

— Я надеялась, что ты уже опомнился и мыслишь трезво. — Мойра грустно покачала головой. — Я не хочу стать причиной еще одного, уже более серьезного скандала. Не хочу испортить тебе жизнь.

— Ты слишком много болтаешь, радость моя! Мне надоело тайком красться к тебе. Я хочу быть с тобой на законном основании. Я хочу, чтобы все знали, что ты моя. Уверен, никто, кроме Мэйхью, Дэшвуда и Уилкса, не знает о твоем пребывании в имении Дэшвуда в ту ночь. Ни один из троих не станет об этом рассказывать из страха попасть под суд. Скандала не будет.

— Скандал разразится, если ты женишься па бедной ирландской фермерше.

— Не хочу больше слышать ни слова, — произнес Джек с большей резкостью, чем ему бы хотелось. — Можешь открыть рот только для того, чтобы поцеловать меня.

Мойра все-таки открыла рот, чтобы возразить ему, но Джек воспользовался моментом и просунул язык между ее губами, целуя Мойру сильно, властно и дерзко. Сопротивление ее растаяло, как масло на огне. Она вернула Джеку поцелуй со всей силой своей любви.

— Выходит, у меня нет собственной воли, все решаешь ты, — пожаловалась она с полувздохом-полустоном.

— Именно этого я и хочу. Ты принадлежишь мне, Мойра.

Он лег на нее, опершись на локти, чтобы облегчить тяжесть своего тела, и целовал ее губы, шею, груди, касаясь языком отвердевших сосков. Мойра застонала от наслаждения, почувствовав жаркое тепло его широкой груди. Новая острая вспышка желания, вызванная жаркими ласками, пронзила ее. Джек вошел в нее глубоко и сильно. Горячая влажная теснота ее все сильнее возбуждала Джека, у него кружилась голова. Мойра была прекрасна, такая сладкая и вся его. Джек наносил удар за ударом, а руки его тем временем ласкали ее, губы покрывали быстрыми поцелуями. Он довел ее и себя до высшей точки возбуждения, и наконец наступил апофеоз.

Джек вышел из нее медленно, с нежностью. Мягко отвел влажную прядь волос у нее со лба, подождал, пока бурно колотившееся сердце Мойры успокоится.

— Усни, любимая. Когда мы поженимся, ты будешь каждую ночь засыпать у меня в объятиях.

Джек собирался отправиться к себе, но его подвело собственное тело. Сон свалил его внезапно, и Мойра уснула рядом с ним в полной безопасности его объятий.

Ни металлический щелчок дверного замка, ни шаги не разбудили спящих. Только когда Джилли, раздвинув шторы, увидела их в постели вместе и громко вскрикнула, Джек и Мойра проснулись.

— О, мисс, милорд, простите-е-е!

Джилли набросила на голову передник и расплакалась. Джек опомнился первым и прикрыл простыней себя и Мойру.