Девять дверей. Секрет парадоксов - Надежда Реинтова

Услышав это Бэрс, отстраненно уставился на меня, а потом полез в документы. Выудил из середины список и, найдя имя Герера, закивал головой.

Не обращая на меня внимания, он задумался и, размышляя, вслух произнес:

— Равиль Герер — хозяин той самой таверны «Соленый ветер». Думаю, что они знают друг друга.

— Герер и Хери Грид? — переспросила я.

— Да.

— Возможно, — пожала я плечами, — в деревнях почти все друг друга знают.

— А вот завтра мы это и выясним, — произнес детектив, убирая папку в стол и зачаровывая ящик от вскрытия.

Разглядывая свои руки, лежащие на коленях, я ждала, когда он опять отведет меня в камеру.

— Пойдем, — махнув головой в сторону двери, Бэрс позвал меня.

Я послушно шла за ним. Но он вдруг направился не в коридор, откуда меня привел, а к выходу из здания. Я даже остолбенела, не веря своим глазам.

— Давай быстрее, — поторопил он меня, — а то скоро все магазины закроются, а у меня жрать нечего. Только если ты не собираешься лечь спать на голодный желудок.

Накупив кучу продуктов, мы прилетели к его дому. Я помогла затащить в дом сумки.

— Почему ты привез меня сюда, а не отправил в камеру? — произнесла я то, что вертелось у меня на языке.

Выкладывая продукты на стол, он объяснил:

— Я поручился за тебя, поэтому обязан следить, чтобы с тобой ничего не произошло… до суда, разумеется.

— Ясно, — почти одними губами прошептала я.

Бэрс вышел из кухни на ходу сильно растирая руку. И только через стенку я еле разобрала, что он разговаривает с чьим-то миражом.

Когда он вернулся, я уже раскладывала по тарелкам готовый ужин. Ели мы молча. Я лишний раз старалась на него не смотреть.

— Ложись спать в моей комнате, — неожиданно предложил он.

Мне совсем не хотелось с ним спорить, но наступить на горло своей гордости я не смогла. И наотрез отказалась, предвидя бурную реакцию со стороны дознавателя. Но этого не последовало. Он принес мне чистую простыню и ушел в спальню, закрыв за собой дверь.

Я поняла, что хуже наши отношения быть уже не могут и с этими мыслями отправилась в душ. Вещей у меня не было, поэтому, обмотав себя простыней, на манер тоги, я легла на диван и, накрывшись пледом, мгновенно уснула.

Всю ночь мне снилось, что кто-то такой близкий мне, вдруг уходит, бросает меня. И вот я остаюсь совсем одна. Мне холодно.

Утром я еле встала, потому что ужасно болела голова. Возле дивана стоял мой чемодан, который я оставила у Гэриса дома. Одевшись в теплые вещи (меня знобило), я зашла на кухню. Бэрс завтракал и, указав мне на мою тарелку с мюсли и фруктами, уткнулся в газету. Я посмотрела на дату вверху первой страницы и ахнула — 29 день месяца подарока. То есть до встречи с шантажистом оставалось два дня!

Аппетита у меня не было, поэтому, отодвинув тарелку с завтраком в сторону, я только выпила чай. Я не решалась что-то спрашивать у Бэрса, не хотела его раздражать, да и сил спорить с ним у меня не было.

Детектив снял со стены своего кабинета квадратное зеркало и прислонил его к спинке стула напротив меня. Затем коснулся глади стекла, протянув:

— Гласса-вижон. — По зеркалу пробежала легкая волна серебристой амальгамы. — Я буду в соседнем кабинете, — пожалуйста, не выходи отсюда, — на редкость вежливо (за последнее время) обратился он ко мне.

Вышел. И даже дверью не хлопнул. Конечно же, это ведь его кабинет, чего понапрасну его рушить.

Пока я гадала, зачем он меня сюда привел, неожиданно в зеркале появилось его сосредоточенное лицо. Бэрс, прикасаясь к стеклу "с другой стороны", тихо скомандовал:

— Смотри и слушай.

И отошел к письменному столу в каком-то небольшом помещении без окон. Двое высоких охранников ввели в кабинет здоровенного верзилу со скованными руками. Мне показалось его лицо смутно знакомым. И тут я вспомнила того здоровяка в черном френче, который следил за мной в электричке московского метро. Визуары усадили его на стул, а сами встали по бокам. Даже сидя, арестант был лишь немного ниже их.

Бэрс встал перед ним со скрещенными на груди руками. Вид у следователя был уставший, мне показалось, что он немного осунулся, а под глазами залегли серые тени.

— Какие поручения тебе давал Химера? — холодно и жёстко спросил Бэрс.

Здоровяк, откинулся на спинку стула и, вальяжно развалившись на нем, заговорил знакомым хриплым голосом:

— Я должен был прийти в Эгоцентриум и выслеживать девчонку, про которую меня уже допрашивали. Мне надо было узнать, есть ли у нее кто. Я видел ее несколько раз со смазливым блондинчиком, и сразу понял — это ее хахаль. Выследил и украл его. Подбросил в квартиру девчонке записку, которую мне поручили написать слово в слово. Перетащил пленника через звездный проход. Химера-то мне ключик подогнал и научил его зачаровывать. Но после забрал, конечно. Блондина увез Грид с каким-то типом.

Я все ломала голову, внимая повествованию допрашиваемого, где я могла его слышать прежде? Прикрыв на минуту глаза, мне вспомнилось то жуткое ощущение сырости, холода и мрака и такое же глумливое карканье стража, который темным силуэтом мелькал в свете открытого люка моей «тюрьмы», куда он меня бросил. Сомнений не осталось, это был Хильдер.

Допрос тем временем продолжался.

— Что связывает тебя с Хери Гридом? — спросил Бэрс, прищурившись, и облокотился о стол.

Арестованный насмешливо оскалился и почесал скованными руками заросший щетиной подбородок.

— Грид иногда подкидывал мне работенку. Недавно он предложил одно непыльное дельце. Вот я — придурок, что повелся! В музее на стреме постоять, пока он там что-то искал. Но, видно, не нашел. Мы быстро свалили оттуда, но далеко уйти не успели: виры нагрянули. Улучив момент, когда движуха на месте нашей неудачной вылазки поутихла, Грид вдруг предложил отправиться в другое место. Мол, он знает, у кого может быть то, что он искал. Когда мы прилетели на набережную, я сразу узнал ту девчонку, которую пас в Эгоцентриуме. Хери поделился, что это она прячет кое-что ценное. Да кто ж знал, что с ней дознаватель будет, — здоровяк махнул руками, указывая на Бэрса, который сидел на краю стола, постукивая по нему кончиками пальцев и что-то обдумывая. — Когда вы смылись, Грид предложил вскрыть один дом, может там повезет найти то, что не удалось в музее. Пришлось согласиться, а дом оказался