Избранница мести - Барбара Элсборг

— Доброе утро, ребята, я сейчас подойду к вам, — крикнул он бодрым голосом.

— Честно я могу взять все, что захочу? — спросил Томми.

— Все, что тебе нравится. — Джек сел рядом с ним. — Ты был хорошим мальчиком, а хорошие мальчики получают вознаграждение.

Бен вышел из-за прилавка.

— Вот пара меню для вас, джентльмены. — Он протянул ламинированные меню. — Итак, как вас зовут, молодой человек?

— Томми Томпсон.

— И позволь мне угадать, сколько тебе лет. Семнадцать, может быть, восемнадцать?

Томми хихикнул.

— Мне три. — И посмотрел на Джека.

— Только три? Ты большой мальчик для трех. Проезжал мимо? Решил отдохнуть от погоды?

— Нет, мы только что переехали сюда, — пояснил Джек.

— Можно мне это взять? — Томми указал на картинку с банановым сплитом, самым большим блюдом в меню. — Пожалуйста, — добавил он.

— Конечно, — ответил Джек.

— Мороженое в такую погоду? У тебя, должно быть, стальные зубы. — Бен рассмеялся.

— Я буду кофе. — Джек отдал обратно меню.

Бен вернулся за прилавок, принес кофе и кувшинчик сливок и отправился готовить мороженое.

— Так где вы, ребята, остановились?

— На озере Эхо.

— Снимаете?

— Нет, это семейное место. Я часто приезжал сюда, когда был мальчишкой.

Бен посмотрел через стол, очищая банан. Джек наблюдал, как узнавание ударило его по лицу, словно удар топора.

— Джек Томпсон. — Голос Бена дрогнул, а затем снова стал сильным. — Побольше шоколадного соуса и груду орехов.

Джек улыбнулся.

— Это отличное воспоминание.

— Сколько лет прошло? — Бен покачал головой. — Я сожалею о том, что произошло. Твоя мама была на самом деле милой леди. Как дела у твоего отца?

— С ним все в порядке.

— Приехали только ты и мальчик?

— Нет, моя жена Кейт вернулась домой. Мамочка плохо себя чувствует, не так ли, Томми? Мы даем ей немного тишины и покоя.

Бен выдавил взбитых сливок на блюдо перед собой, а затем потянулся за вишней.

— Работаешь где-то здесь, Джек?

— Не в данный момент.

— Я не думаю, что зимой ты многое найдешь. Все туристы находятся на крупных курортах, таких как Брекенридж и Кейстоун. В этих краях нельзя кататься на лыжах или сноуборде.

Он принес мороженое с фруктами на стол. Глаза Томми расширились, когда он увидел его размеры — гору мороженого и бананов. Бен соорудил лицо из начинки. Вишни для глаз и носа, темная посыпка для рта.

— Две ложки на случай, если твоему отцу понадобится тебе помочь. И дополнительный шоколадный соус. — Бен подмигнул Джеку.

***

Когда Натан приблизился к озеру Эхо, ветер поднял снег в вихри, которые закружились поперек дороги, как мини-торнадо. Он медленно ехал по городу.

Место оказалось меньше, чем он ожидал: хозяйственный магазин, бакалея и аптека. Он задавался вопросом, изменилось ли что-то вообще за последние десять лет.

Когда узнал, что его мать была убита здесь, он прочитал все, что мог, об этом деле и городе. В восемнадцать лет он лелеял мечты о раскрытии преступления. К тому времени, когда у него появились навыки и деньги, он потерял сердце.

Озеро Эхо, казалось, находилось в миллионе миль от Сан-Антонио, а тропа намертво промерзшая. Что он мог сделать такого, чего не смогли местные эксперты? Тогда или сейчас, если уж на то пошло.

Натан не мог не задаться вопросом, могло ли все сложиться по-другому для Джека, если бы он находился рядом. Может, Джек и Стивен не стали бы врагами, если бы старший брат был арбитром. Мысль о том, какой была бы его жизнь, если бы мать взяла его с собой, а не оставила с отцом, разъедала сознание Натана, как медленная раковая опухоль. Она бросила его, и от этой мысли у него сжалось горло.

Хотя Натан не мог простить Джека, он не упускал из виду тот факт, что Элисон тоже виновата. Три счастливых года, разрушенных ее восторженным криком в объятиях другого мужчины. Почему она предпочла Джека? Это все, что ему нужно было знать. Натан не думал, что плох в постели. На него никогда не было никаких жалоб. Может, его партнерши не хотели говорить. Неуверенность в своих сексуальных способностях во многом связана с его несчастьем в течение последнего года. Как он мог говорить с кем-либо об этом? Это то, через что он просто должен был пройти.

Натан проехал через весь город, не останавливаясь, боясь, что если это сделает, то дальше не поедет. Снег падал хлопьями размером с четвертак, оседая повсюду теперь, когда ветер стих. Щетки стеклоочистителей с трудом справлялись. Но борозд еще нет.

Хотя в Сан-Антонио и выпадал жуткий снег, он никогда не ездил ни по чему подобному. Натан вцепился в руль и прищурился. Летящие жирные хлопья гипнотизировали. Он твердо держал ногу на педали газа, проехав добрых шесть дюймов. Снег разлетелся вокруг него, словно он заперт в одном из тех детских снежных шаров. Он молился, чтобы не застрять. Но, Боже, это было прекрасно.

Натан нашел поворот на озеро Эхо скорее случайно, чем намеренно, и съехал с шоссе. Следов, по которым можно ехать, не было, но путь сквозь деревья чист. На развилке он повернул направо, решив, что ему нужно спускаться вниз, а не подниматься в гору.

Дом оказался дальше, чем он думал. Углубляясь в лес, Натан пожалел, что не дождался, пока прекратится снегопад. Если бы было где развернуться, он мог бы сделать это и вернуться в город, но дорога узкая, с деревьями по обе стороны.

Его нервы расслабились, когда он увидел впереди дом. Он была закрыт, ставни на окнах нижнего этажа тоже. Никакого дыма из трубы. Натан развернул машину во дворе так, чтобы она была обращена в ту сторону, откуда он приехал, и решил, что не станет рисковать, выключая двигатель или дворники. Он взял свою серую куртку с заднего сиденья и надел ее. Вряд ли это сильно помогло бы в такую погоду, но это лучше, чем ничего. Он вышел на снег в своих еще более неподходящих кожаных ботинках.

Снег раскрасил все, смазывая углы, маскируя природу, превращая уродливое в прекрасное размашистыми мазками кисти природы. На белом ковре у себя под ногами Натан не увидел ни следов, ни признаков жизни. Он слышал только двигатель своей машины, никаких голосов. Он поднял воротник и засунул руки в карманы. Его ноги промокли после нескольких шагов, но он обошел дом по скользкой дорожке и даже проверил мусорное ведро. Крышка была снята, и оно наполнялось снегом.

Сломанная палубная мебель уже превратилась