Василиса Премудрая и академия мифических существ - Катерина Кольцова

Библиотека академии была огромна. Атласы мифических существ находились в самом отдаленном углу, что и к счастью — лишние взгляды мне были ни к чему. Пыльные стеллажи уходили под самый потолок. Людей здесь практически не было. Понятное дело — самый разгар занятий. Плохо, конечно, пропускать лекции в самом начале, но высока вероятность, что со дня на день откроется очередной портал, который изничтожит эту академию, а то и весь мир. И с чего вдруг странные мысли о пропуске занятий? Я же не собираюсь вообще здесь учится. Как только закончится вся эта история, я тут же покину это место.

На глаза попались несколько атласов, посвященных легендарным существам. Все они, по какой-то неведомой причине, начинались с моего отца — Кощея, как одного из древнейших существ. Я провела рукой по его изображению. Он совсем не поменялся за многие сотни лет. В голову пришли слова, сказанные существом Зазеркалья, о том, что мы никогда не обретем покой. Я невольно срефлексировала. Почему идея обычной человеческой жизни является для меня столь волнительной? Это желание передалось от отца, потому что он не способен его никогда испытать?

Я пролистывала атласы один за другим, помечая существа, подходящие по своим свойствам. Мара, Карачун, Снежная королева — не то. Но кто тогда?

Мне показалось, что мой телефон завибрировал. Я поднесла экран к глазам, но он был темный. Внезапно, на темном экране, словно издалека, появилось размытое изображение кота.

— Вася, — произнес он хриплым голосом, в котором сквозило беспокойство, — у меня слишком мало времени. Я знаю, кто он! Его ящерка проговорилась. Она хотела меня убить, но я же не просто какое-то пресмыкающееся! Я — Челябинский кот!

— Кот, ближе к делу…

— Дракон, — выдохнул кот, и в его голосе прозвучала смесь страха и торжества.

— Что?

— Это Хала… ой, черт, он очнулся, мне пора бежать, — в изображении появились помехи, — Ах ты змееныш! — закричал кот и скрылся с экрана, словно его и не было.

Вот гадство… Об этом существе я определенно слышала, но даже не приняла во внимание. Он исчез сотни лет, и о нем успели позабыть.

Я начала судорожно листать атласы. Страницы шелестели под руками, древние иллюстрации мелькали перед глазами — кентавры, василиски, грифоны, драконы… Но Хала нигде не было. Настолько древний, что его нет даже в самых старых фолиантах.

В отчаянии я оглядела полки. В самом дальнем углу, почти у потолка, заметила какой-то сверток. Подтащив тяжелую деревянную лестницу, я добралась до него. Засаленный старинный потрепанный атлас лежал, завернутый в истлевшую ткань.

Последняя надежда была оправдана. Дрожащими пальцами я развернула хрупкие страницы. Пожелтевшая бумага покрылась сетью трещин, а чернила местами выцвели настолько, что текст едва читался и тем не менее, мне удалось его прочитать:

«Сказание о Драконе Хала

Записано въ лѣто 7108 от сотворения мира

Средь всѣхъ тварей земныхъ и небесныхъ, что вѣдомы человѣку, есть существо древнѣе самого времени — Драконъ изъ рода Хала. Сей звѣрь величественный, коему подвластны всѣ стихіи мірозданія, существовалъ ещё до того, какъ міръ раздѣлился на три царства: земное, небесное и подземное.

Правду молвятъ древніе писанія, что каждую сотню лѣтъ Хала совлекаетъ съ себя кожу, аки змій. Во времена сіи происходитъ дивное превращеніе — вмѣсто крови животворящей течетъ по жиламъ его сила стихійная, коя овладѣваетъ имъ безраздѣльно. То можетъ быть пламень неугасимый, что жжётъ сильнѣе адскаго огня, то хладъ лютый, коему нѣтъ равныхъ даже въ царствѣ Морозко, то вихрь буйный, что съ корнемъ вырываетъ вѣковые дубы.

Особливо страшенъ Хала въ циклъ зимній — не во время года зимняго, а когда при смѣнѣ кожи овладѣваетъ имъ стихія хлада. Въ сію пору достигаетъ онъ силы наивысшей, и самъ морозъ вѣчный становится его покорнымъ слугою. Тогда способенъ онъ на чудеса невиданныя — само теченіе времени подвластно его волѣ, о чёмъ свидѣтельствуютъ манускрипты, сохранившіеся въ тайныхъ храмахъ. Единъ Хала можетъ градъ великій въ прахъ обратить, коли гнѣвъ обуяетъ его душу древнюю.

Но не токмо разрушеніемъ славенъ родъ Хала. Во всякое время года и дня даровано тѣлу его благословеніе цѣлительное — всѣ жидкости его, будь то кровь, слюна али слеза, несутъ въ себѣ силу живительную, способную исцѣлить раны смертельныя и недуги неизлечимые. Мудрецы древніе величали сіи жидкости "дарами дракона" и хранили въ сосудахъ изъ горнаго хрусталя, яко величайшее сокровище.

Писано сіе рукою старца Феофила, хранителя тайнъ древнихъ, въ обители Святомірской, дабы вѣдали потомки о сущности сего созданія предвѣчнаго.»

Так значит тогда, все же был язык… фу, какая гадость. С другой стороны, уж лучше слюна, чем какие-то другие жидкости…

Правда, наконец, оказалась на ладони. Хал оказался Хала… само имя говорящее. Я, конечно, слишком много на себя взяла, решившись сразиться с таким существом. Нет, я не умру в любом случае — это единственное моё преимущество в бою. Но с подобным созданием мне не совладать… да что там я — противостоять ему смог бы только мой отец. Теперь понятно, как им удалось схватить его: Вий и Хала объединились, и кто знает, кто ещё входит в эту зловещую команду. Всё оказалось куда сложнее, чем предполагал брат. Таких могущественных противников я прежде не встречала…

Действовать нужно предельно осторожно. Впрочем, это не помешает сегодняшним планам: я спущусь в подземелье, снова пообщаюсь с деревьями и обследую катакомбы.

Собрав книги, я хотела вернуть их на место, но странное ощущение заставило замереть. Повеяло холодом. Чёрт, только не сейчас! В библиотеке почти никого, а я в самом дальнем углу. Лучшая стратегия — бегство. Сунув фолианты в первое попавшееся свободное место на стеллаже, я развернулась и тут же отпрянула назад, прижавшись к полкам спиной. Наши взгляды встретились. На этот раз очки не спасали — всё тот же надменный взгляд пронизывал насквозь.

Он молча протянул руку, я машинально отшатнулась, решив, что он хочет ударить, но он потянулся к книгам, которые я только что положила на полку, и как назло выцепил именно ту самую. Он ведь не убьёт меня сейчас, верно? Не то чтобы я его боялась, нет. Но если меня сейчас убьют, а я вдруг воскресну — это повлечёт множество неприятных последствий. Слишком много лишних вопросов и нежелательного внимания.

— Занятное чтиво, — произнёс он, пролистывая древний фолиант. Пергаментные страницы тихо шелестели под его длинными пальцами.

— Такой большой библиотекой грех не воспользоваться, — спокойно произнесла я, глядя ему в глаза.

— Не думаю,